Онлайн книга «Магия ответа»
Это не тестостерон, разжигающий животное влечение. И не влюблённый дофамин, отключающий мозги… Я отлично помнил тренировки в корпусе псиоников, когда мы раскачивали контроль над организмом до такого уровня, что могли управлять выбросом гормонов. Твою-то псину горелую, Вася! Эта особа заставляет наш организм выбрасывать окситоцин. От седого соседа по разуму прилетела эмоция растерянности. Да уж, откуда вам тут знать про гормон долгой любви и привязанности? Я знал разные методы разжигания страсти, соблазнения, мог даже вызвать лютую ненависть. Но эта девушка делала невозможное! Каким-то образом она создавала ощущение, что я знаю её уже несколько лет. Ага, дружище, подруга дней моих суровых! Захотелось прямо по-свойски подать руку, обнять, потрепать за плечо… — Ну, что ж ты стоишь? — она собрала вожжи в одну руку, чуть сдвинулась на своей скамье и похлопала ладонью, приглашая, — Садись, деверь мой, расскажешь о жизни семьи нашей многолунной. Долго пребывать в состоянии шока я не мог, и уже заученными методами стал загонять гормоны в норму. Но какое там, с моими почти закрытыми способностями оставалось только самовнушение. — Я лучше пешочком, — повернувшись, я побрёл рядом. Чернолунница заметно удивилась, но вернула свою пятую точку на середину скамьи, и кивнула. — Как скажешь, — её улыбка снова подломила мою внутреннюю настройку. Я одёрнул себя, когда рука потянулась к пистолету, заткнутому за пояс под курткой. Надо сказать, чернолунница едва заметно дёрнула плечами, словно приготовилась к чему-то, но тоже себя остановила. Лишь вздрогнули вожжи, и лошадка недовольно фыркнула. Во взгляде Избранницы появились любопытство и подозрительность. Так мы шли молча некоторое время, и я с тревогой прислушивался к себе. Как назло, жажда разгоралась всё сильнее, и могла легко сбить мои потуги обрести самоконтроль. — Так ты… — начала было девушка, — из каких мест будешь? Все её вопросы были вполне безобидными. Кто, откуда, чем занимался, какому роду служишь… С другой стороны, эта встреча стала отличной тренировкой для меня. Ведь одно дело ваять легенду мысленно, и совсем другое — озвучить её. Тогда-то и начинаются нестыковки. — Васька Пёсин я, — махнув рукой, я показал в сторону, — Перовских мы будем. Там, на горизонте, было едва видно облако серого дыма. Поместье Перовских наверняка уже сгорело, и мне было неизвестно, что там сейчас творится. Чернолунница тоже не сводила взгляда с горизонта, разглядывая приметное облако. Читать её лицо было сложно, и я даже представить не мог, о чём она думает. — Духи края стенают от неразумности потомков, — вдруг прошептала девушка, а потом снова повернулась ко мне. Мол, слушаю дальше… Я оставил при себе догадки о её способностях, и продолжал сочинять. Играть роль простого парня оказалось не так-то просто, но я, сбиваясь и скидывая это на смущение, всё-таки выстроил более-менее стройную версию. — Родом я из Магославского Края, из глухой деревни… э-э-э… из… из Зайцевки. Родители мои были… кхм… шорниками, починяли изделия из кожи, и я хотел пойти по их стопам. Разглядывая кожаную упряжь лошади, свою историю я придумывал по законам: что увидел, то и в мыслях. Но тут же пришлось одёрнуть самого себя — а вдруг у неё какая проблема, и она попросит о помощи? Толчковый ты пёс, Тим, надо было лучше подготовиться. — Ох, деверь мой, у меня как раз тут гужь разболталась… — словно в насмешку начала девушка, показывая пальцем на конягу, — Надорвалась, наверное, и плечи лошади бьёт. Я почесал затылок, понимая, что она сделала свой ход. Ага, буду я тебе сейчас разбираться, где у тебя тут гужь. К сожалению, элитных псиоников Свободной Федерации не учили разбираться в конской упряжи. — Да только вот талантом я не вышел, — с ходу сориентировался я, — Много чего попробовал, и тогда батя мой пошёл к главе рода Перовских, к господину Николаю Илларионовичу… — И отправили тебя на фронт, — весело закончила чернолунница. — Ага, — с радостью кивнул я. Вышло даже лучше, чем я предполагал. Бесталанный дурачок… И снова полчаса в молчании. Только скрип несмазанных колёс, фырканье лошади, да усталые вздохи девушки. Солнце было уже высоко, стало довольно жарко. С леса, стена которого возвышалась в паре десятков метров, поддувало прохладой, но пить хотелось нестерпимо. И, как назло, чернолунница достала из телеги флягу, пригубила. Я покосился на неё, и девушка, правильно истолковав мой взгляд, великодушно протянула питьё. Теперь даже без окситоцина я почуял к ней огромную симпатию… Незаметно понюхав содержимое фляги, я ничего не обнаружил. Полагая, что навряд ли эта чернолунница занимается отравлением одиноких Безлунных, я сделал глоток. — А что за «слово Церкви Чёрной Луны»? — спросил я, возвращая флягу. — Неужели не слышал? — Не приходилось… О чернолунниках у меня были только обрывочные знания. Ну, ждут прихода своей Чёрной Луны, никому не мешают… Кто-то их побаивается, но при этом организация в Красногории довольно крупная. Обучают магов-привратников. Ну, есть ещё, конечно, одна мелочь… Они хотят принести в жертву Последнего Привратника, когда найдут. — Это братья наши должны рассказывать, — вздохнула чернолунница, а потом улыбнулась, — Кстати, зовут меня жена Эвелина. — Э-э-э… жена? Чья? Она нахмурила брови, но улыбка никуда не исчезла. — Как всё запущено… Надо будет братьям сказать, чтобы в этих краях трудились как следует. — Ну, я знаю, что когда придёт Чёрная Луна, то наступят Блаженные Времена… — попытался я сумничать. К моему удивлению, девушка осенила себя священным знамением. Очертила вокруг лица круг, и посмотрела наверх. — Незримая, ты прости дитю твоему неразумность его… Деверь Василий, Чёрная Луна будет судить этот мир за все прегрешения его, это будут страшные времена. — Вон оно как… А Незримая — это Чёрная Луна? Эвелина слегка нахмурилась от моей непочтительности, но всё же ответила: — Незримая, это Незримая… Она мать матерей. Она была всегда, и будет вечно. Я вздохнул, понимая, что такую стену будет сложно пробить. Но Эвелина заметила мои мучения и поморщилась: — Незримая и Чёрная Луна — суть одно, — она снова подняла пальчик, подчёркивая это, — И в то же время разные, как свет и тьма, вода и огонь. — Не очень-то понятно… — Лучшие умы Верхнего Храма спорят о двойственности Незримой и Чёрной Луны, — важно сказала Эвелина, но вдруг осеклась, — Если честно, даже я не всегда понимаю их. |