Книга Убить Пифагора, страница 25 – Маркос Чикот

— Хорошо.

Малышка вскочила на ноги, выхватила из рук Ариадны гребень и побежала к другой учительнице, чтобы та ее причесала. Казалось, ей все равно, кто это сделает, и Ариадна по-детски расстроилась.

Она встала и пересекла общину, направляясь к Акенону. Египтянин смотрел куда-то вдаль, словно чего-то искал. Своим одеянием он выделялся среди обитателей общины, как обломок коры на снегу. Он был единственным человеком в общине и, вероятно, во всем Кротоне, кто носил штаны. Греки облачались в туники, плащи-хламиды или мантии-пеплосы различной длины и плотности в зависимости от климата, возраста и социального статуса. Они в большинстве своем не носили даже нижнего белья. Кроме того, использовали главным образом лен, шерсть и коноплю, в то время как короткая накидка Акенона была из выделанной кожи.

— Добрый день.

При виде Ариадны лицо Акенона просветлело.

— Я слышала, что ты согласился расследовать это дело, — продолжала она. — В Сибарисе ты уверял меня, что откажешься. Похоже, твои решения не очень тверды, — добавила она с иронией.

«Ох и острый у тебя язычок», — улыбнулся Акенон, ничего не ответив. Он уже придумал несколько шутливых реплик, чтобы ответить, но перед ним стояла дочь Пифагора, и он почтительно воздержался.

Ариадна взяла инициативу на себя.

— А знаешь что… — Она прикусила губу, сомневаясь, стоит ли продолжать. Она ненавидела просить. — Я хотела бы принять участие в твоем расследовании.

Ариадна сложила руки на груди, ожидая ответа. Она заранее подготовила аргументы, но, скользнув взглядом по лицу Акенона, поняла, что они не помогут, и лишь вызывающе на него посмотрела.

Акенон такого не ожидал, и ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.

— Ариадна, прости… но я всегда работаю один и… — Он умолк, увидев расстроенное выражение, появившееся на лице у дочери Пифагора. До сих пор он знал лишь ту Ариадну, которая все обращала в шутку.

Она кивнула, стиснув зубы. Акенон открыл было рот, чтобы смягчить свой отказ, но Ариадна, не ответив, повернулась и пошла прочь.

«Неважно, что ты ответишь, Акенон. До конца дня ты будешь меня умолять», — мстительно подумала она.

* * *

Страшное видение прошлой ночи все еще жгло глаза Пифагора. Полчаса он бродил в одиночестве по священной роще, пытаясь обрести среди вековых деревьев спокойствие духа, необходимое для руководства учениками. Он уже овладел собой, но не мог забыть увиденного.

Непроглядная и жестокая тьма нависла над миром.

Великий учитель силился вновь обрести надежду на светлое будущее.

Ход судьбы может быть изменен.

* * *

Остановившись у входа в общину, Акенон наблюдал за Пифагором. Он по-прежнему пребывал под сильнейшим впечатлением, хотя вместе они провели всего несколько часов.

Учитель возвращался из рощи, где они гуляли накануне. В его поступи чувствовалась легкость юноши и стать выдающегося человека. Акенон неплохо знал греческую мифологию, и теперь ему пришло в голову, что, если в юности учителя можно было сравнить с Аполлоном, отныне он напоминал Зевса, владыку богов Олимпа.

От него не укрылось, что большинство обитателей общины смотрит на Пифагора с обожанием.

«У философа имеется целый легион верных последователей. Самая надежная армия в мире», — подумал он.

Он пересек портик и ускорил шаг, чтобы догнать учителя, который удалялся в направлении Кротона. Он догнал его в пятистах метрах от общины.

— Доброе утро, Пифагор.

Почтенный старец обернулся, прервав свою задумчивость.

— Приветствую тебя, Акенон.

Вблизи Акенону показалось, что он заметил морщинку беспокойства на почтенном лице Пифагора, но теперь перед ним была лишь теплая улыбка, которая погрузила его в необычайную безмятежность.

— Прогуляемся вместе. — Учитель махнул рукой, приглашая присоединиться. — Я иду в гимнасий. У нас есть обычай бродить в это время по его галереям, обсуждая различные темы.

Акенон посмотрел в направлении, куда вела тропа. В километре он увидел массивное сооружение, которое накануне уже привлекло его внимание. Это было прямоугольное здание длиной приблизительно сто метров, шириной пятьдесят. Изначально его дорожки были задуманы для бега наперегонки, и длина их составляли ровно два стадия. Вдоль стен тянулась галерея с колоннами, по которой прогуливались люди.

Пифагор проследил за его взглядом.

— Думаю, у вас в Карфагене нет гимнасиев.

— Вообще-то, — ответил Акенон, — я не уверен, что до конца представляю, что это такое.

— Это помещение, где можно соревноваться или тренироваться. Обычно оно имеет вытоптанную площадку длиной в стадий  ^[17], а также палестру  ^[18], предназначенную для борьбы. А еще там упражняются в метании копья и диска.

Акенон вспомнил, что видел на греческом сосуде изображения метателя копья, но никогда их не встречал. Ему было любопытно посетить гимнасий.

Они не спеша двигались дальше. Пифагор продолжал:

— Этот гимнасий выделили общине, но в Кротоне имеются еще три. Особенность нашего заключается в том, что рукопашный бой здесь проходит менее жестоко, к тому же в нем построено дополнительное помещение для наших встреч и занятий. В остальном он мало отличается от остальных гимнасиев. Примерно то же, что и везде: площадки, уборные, раздевалки, комнаты для умащения тела и длинная галерея вдоль стен.

Приблизившись к огромному сооружению, Акенон даже забыл, о чем хотел поговорить с Пифагором. То значение, которое греки придавали спорту и гармонии тела, его поражало — и не только его, но и всех негреков. Он имел некоторое представление о рисунках, украшавших керамические сосуды и другие греческие изделия, и все же гимнасий поразил его воображение.

Они миновали внешнюю галерею, дошли до дверей и вышли на арену. Под утренним солнцем десятки молодых людей тренировались на идеально проложенной беговой дорожке. Четверо из них бросились бежать по приказу судьи и исчезли за углом здания, так как с этой стороны дорожка продолжалась за его стенами. В нескольких метрах от Акенона обнаженный мужчина с гармонично развитыми мышцами снова и снова повторял одно и то же движение. Он вращался на одной ноге, выпрямив тело и вытянув руку. В руке сжимал бронзовый диск. По окончании вращения диск оставался в его руке, и он снова начал упражнение.

— Это метатель диска, — указал на него Пифагор.

Чуть поодаль несколько молодых людей исполняли странный танец. Движения их были энергичными и имитировали борьбу или бег. Они двигались в ритме, который учитель наигрывал на цитре. Танец был загадочным и гармоничным.