Книга Трио неизвестности, страница 29 – Вадим Панов

– Она называется иначе.

– В моём астрологическом атласе планета фигурирует как Мартина, значит, так оно и есть.

– Это не ваша планета!

Раскрасневшийся Туск никак не мог успокоиться, и наблюдающий за происходящим Эггерт мысленно поаплодировал Шилову за великолепную тактику.

– А чья? – с превосходно сыгранным интересом осведомился Матиас.

– Наша!

– Если я правильно понимаю происходящее, уже нет – мы выгнали вас отсюда.

– Один случайно выигранный бой ничего не изменит, – уверенно заявил пленник. – Да, вы воспользовались эффектом неожиданности и применили неизвестное нам оружие, но на большее можете не рассчитывать: Магистр вернётся и сотрёт вас в порошок.

– Разочарую тебя, Туск: за Магистром отправился мессер Помпилио, а значит, твой командир не вернётся.

– Посмотрим!

– Поставишь на это?

– Если тебе не жалко денег!

– Ты ведь с Анданы? – вдруг спросил Шилов.

– И что? – машинально ответил астролог, подтвердив догадку капитана.

– А раз ты с Анданы, то должен понимать, что мессер прыгнул за Магистром с одной-единственной целью – добить. И не будь мессер уверен, что добьёт, – не прыгал бы.

Туск промолчал.

– А теперь давай вернёмся к моему вопросу, – предложил Матиас. – Что ты и твои дружки позабыли на исконно лингийской планете?

Молчание.

Туск не хотел ругаться с капитаном, но и соглашаться с его формулировками не собирался и потому выбрал самый нейтральный вариант – попытался уйти от ответа. Что, в свою очередь, категорически не устроило Матиаса.

– Ты ведь понимаешь, что несмотря на эту форму… – Шилов указал на нейтральный китель, который носил последние недели, – я не из Астрологического флота?

– Понимаю, – нехотя ответил Туск. – Лингийская армия? Судя по наглости.

– Воздушный флот, – с достоинством уточнил Матиас. – Лингийская армия отправилась за Магистром.

– И что?

– В настоящее время я как старший по званию в полном соответствии с Уставом принял на себя командование Мартинским отрядом Лингийского воздушного флота, – рассказал Шилов. – А поскольку на Мартине действует военное положение, я автоматически получаю всю полноту власти, в том числе – право на любое решение, которое сочту разумным в сложившихся обстоятельствах.

– А кто, интересно, ввёл на Мартине военное положение? – попробовал иронизировать астролог.

Но получилось не очень.

– Вы ввели, – жёстко ответил Матиас. – Когда напали на Экспедицию и убили моих друзей.

– Я всего лишь астролог.

– А там было очень много безоружных учёных: алхимиков, астрологов, геологов, биологов… Астрологические экспедиции практически безоружны, их задача – исследования, но вы их атаковали.

– Ты ходишь на боевом цеппеле, – брякнул Туск.

– С этого момента говори мне «синьор капитан», – жёстко велел Шилов. Он почувствовал случившийся перелом и решил надавить сильнее.

– Хорошо. – Туск опустил голову.

– Не слышу.

– Хорошо… синьор капитан.

– Прекрасно. – Матиас свёл перед собой пальцы. А Эггерт подумал, что ему ещё многому предстоит научиться. И что нужно обязательно познакомиться с тем «старым приятелем из тайной полиции», о котором как-то упомянул Шилов, – взять у него пару уроков… на будущее.

– Вернёмся к делам, – по-прежнему жёстким тоном произнёс капитан. – О военном положении я упомянул для того, чтобы напомнить: после его введения ни одно из моих решений не может быть оспорено командованием Флота.

– А вашими юристами… синьор капитан?

– Лингийский воздушный флот находится вне гражданской юрисдикции и даже вне адигенского права. Меня может судить только военный трибунал, но как я тебе только что объяснил, с точки зрения военных законов ко мне не может быть никаких претензий и любое принятое мной решение не подлежит сомнению. А теперь скажи, почему ты сдался?

– Я не сдавался.

– Ты не оказал сопротивления.

Тишина.

– Ты не оказал сопротивления.

– Вы бы меня убили, – едва слышно ответил Туск.

– То есть ты сдался, потому что хочешь жить?

– Этого мало?

– Этого вполне достаточно, – пожал плечами Шилов. – Теперь скажи, как получилось, что ты остался в цеппеле? Остатки твоей команды ушли к доминатору.

Астролог промолчал.

– Ты понял меня?

– Вы действительно хотите это знать? – через силу поинтересовался Туск.

– Я действительно хочу, чтобы ты это произнёс, – ответил Матиас. – У меня есть хорошая привычка: я не задаю следующий вопрос, не получив ответ на предыдущий. Повторить его?

– Не надо.

– Тогда я слушаю.

– Я испугался, что капитан прикажет меня убить, – вздохнул астролог.

– Чтобы сохранить тайну?

– Да.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – кивнул Шилов. – Мне ты нужен живым, а тем, кому служил, – мёртвым.

– Крейсеру крепко досталось при падении, но астринг меня защитил, – рассказал Туск так, словно не услышал предыдущей фразы лингийца. – Я хотел выйти и спрятаться, но дверь заклинило, и я просто затаился. На борту бушевал пожар, но, к счастью, далеко от меня… Правда, в астринг проник дым, однако меня спасла дыхательная маска. Я пересидел, а когда пожар закончился, меня стали звать из коридора, но я не отвечал. Они решили, что я задохнулся, и ушли. А потом ваши взломали дверь.

Потому что Эггерт приказал своим ребятам обыскать «каждый уголок цеппеля» и лингийцы не пропустили ни одного помещения.

– У меня есть очень хорошая цена за твои знания, Туск, – выдержав короткую паузу, произнёс Шилов. – Догадываешься, какая?

– Надеюсь, полное прощение и жизнь, синьор капитан? – Астролог поднял голову и с надеждой посмотрел на Матиаса.

– Я думал об одной только жизни, но не вижу причин не добавить к ней полное прощение.

Сделка была заключена.

– Что вы хотите знать?

– Начнём с простых вещей. – Шилов раскрыл блокнот и взял в руки карандаш. – Как получилось, что молодой мужчина с прекрасной планеты Ожерелья оказался в далёком лингийском захолустье?

///

Широко распространено мнение, что у корабельных астрологов напрочь отсутствуют амбиции и какие-либо карьерные устремления. Что их работа, она же – призвание, напрочь отбивает любые устремления, кроме одного – как можно чаще бывать в Пустоте. Которая поглощает, дарит нечто запредельное, невероятное настолько, что мгновенно вызывает привыкание и… убивает. Разумеется, так говорили исключительно о корабельных астрологах, о парнях, сжигающих себя, проводя цеппели через триллионы лиг, от звезды к звезде, а не о теоретиках из академий и университетов – там с амбициями всегда всё было в полном порядке. Там стремились к званиям и строили козни, пытаясь захватить кафедры, писали трактаты и вносили свои имена в учебники истории. Что же касается простых корабельных астрологов, то они и в самом деле были слишком увлечены Пустотой, не особенно рассчитывая на звания и регалии и не особенно надеясь дожить хотя бы до пятидесяти.