Онлайн книга «Трио неизвестности»
|
– Дистанция восемь лиг! – Идём самым полным! Курс не менять! – Кофе? – осведомился поднявшийся на мостик Валентин. – Теодор, ты же знаешь: кофе мне понадобится после перехода, – капризно ответил Помпилио. – Да, мессер. – А пока я бы не отказался от одного из твоих бутербродов с говядиной, овощами и майленским соусом. Только сделай его не очень большим, а то в прошлый раз он заменил мне обед. – Да, мессер. – Базза? – С удовольствием, мессер. – Теодор, два бутерброда. – Да, мессер. – Не очень больших. – Разумеется, мессер. – Девять лиг! – Может, в астрелии урийцы разбираются, но в двигателях – точно нет! Они отстают, и отстают позорно! – Демонстрация выдающихся ходовых качеств «Амуша» всегда приводила Помпилио в отличное расположение духа. – Полностью с вами согласен, мессер, – поддержал разговор Дорофеев. – Подозреваю, урийцы научились копировать не самые лучшие образцы нашей техники. – И они лишь недавно познали небо. – Вы думаете? – Недавно, – уверенно повторил дер Даген Тур. – Должно смениться несколько поколений, прежде чем небо станет привычной стихией и появятся инженеры, способные создать не просто летательный аппарат, а произведение искусства, которым, без сомнения, является «Пытливый амуш». – Да, мессер. – А без такого понимания, без чувства естественности полёта, можно лишь лепить тихоходную ерунду, которая сейчас ковыляет за нами. Помпилио, конечно, был несколько предвзят: преследующий их крейсер к тихоходным не относился, но с «Амушем» он тягаться не мог. Это был обыкновенный импакто, в модернизацию и обслуживание которого не вкладывались такие средства, как в самый знаменитый исследовательский рейдер Герметикона, и потому исход гонки был предрешён. – Как вы считаете, Базза, не пора ли нам заканчивать с этой глупой погоней? – поинтересовался Помпилио, доев бутерброд. – Я хочу кофе, но не желаю пить больше одной кружки. – Конечно, мессер. – Теодор! Нам вскоре потребуется кофе. – Да, мессер. – И пригласи на мостик Киру. – Да, мессер. Капитан тем временем закончил с едой и подошёл к штурвалу. – Дистанция? – Двенадцать лиг! Последние двадцать минут крейсер отставал, рискуя потеряться среди облаков. Однако Дорофеев не собирался убегать от преследователей. Точнее, пока не собирался – ему нужно было показать урийцам небольшой спектакль. – Плавное снижение до сотни метров! – Есть плавное снижение до сотни метров! – отозвался рулевой. План Б не отличался особенным изяществом, наоборот, был весьма прямолинеен, зато крепко скроен и должен был сработать. Внимательно наблюдая за тем, чтобы урийский импакто, с одной стороны, не приблизился на расстояние артиллерийского огня, а с другой – видел и понимал, что делают лингийцы, Дорофеев распорядился снизиться, перейти на самый малый и опустить «корзину грешника». Запрыгнул в неё кто-нибудь или она просто пролетела над землёй, преследователи не видели, но манёвр создал у них впечатление, что снизившийся и замедлившийся «Амуш» забрал с поверхности разведчиков. Так они и доложили в Оперативный центр. Что же касается лингийцев, то они вновь начали набирать высоту и резко ускорились, возвратив между собой и преследователями комфортную дистанцию, не позволяющую вести прицельный артиллерийский огонь. Затем остановились и совершили переход на Близняшку. Первая фаза плана Б завершилась. /// – Хорошо, что ты не забыл о еде, – произнёс Аксель, поднимая воротник куртки. – Но жаль, что её оказалось мало. – Жаль, что кто-то слишком много ест, – хладнокровно отозвался Бабарский. – Просто я – большой, – объяснил Крачин. – Мне нужно питаться, чтобы накапливать энергию. – А зачем тебе энергия? – Ну, например, чтобы не мёрзнуть. – Попрыгай и согреешься, – предложил ИХ. – То есть еды больше нет? – А почему ты думаешь, что она должна у меня быть? – Ты ведь суперкарго, – пожал плечами Аксель. – Тебе такие вопросы решать привычнее. – А тебе привычнее стрелять, иди и добудь какую-нибудь живность. – И ты её приготовишь? – оживился Крачин. – Мы ведь решили не разводить костёр, – напомнил Бабарский. – По нему нас могут вычислить. – Тогда зачем стрелять дичь? – Это тебя развлечёт, и ты от меня отстанешь. Аксель кашлянул и посмотрел на ИХ неодобрительно. Бабарский ответил взглядом долгим, но равнодушным, после чего предложил: – Хочешь, я расскажу, как лечился от кастранской лихорадки, которую случайно подхватил в одном из борд… гм… приютов Анданы, в котором занимался… гм… благотворительностью. – Нет! – Я ведь вроде не рассказывал. – И не надо. – Тебе неинтересен мой невероятный опыт? – Интересен, но не сейчас. Сейчас Крачин что-нибудь съел бы, поскольку последние пару часов таскался по округе в поисках сухого валежника. Но не собирал его в кучу, которую могли заметить с аэропланов, – патрульный самолёт уже дважды пролетал над долиной, – а разбрасывал вокруг, чтобы собрать костёр за одну-две минуты. Всё это время ИХ скучал на берегу реки, но одобрительно кивал всякий раз, когда Аксель проходил мимо. А дождавшись, когда Крачин в очередной раз отойдёт, невозмутимо извлёк из сумки толстый бутерброд с ветчиной и впился в него зубами. – Ты издеваешься?! – заорал учуявший запах Аксель. – Просто ем, – отозвался суперкарго. – А я? – А ты, наверное, издеваешься. – Что?! – Ничего. – ИХ протянул Крачину второй свёрток. – Будешь? – Я тебя сейчас убью, – пообещал Аксель, разворачивая бумагу. – Кто тебя в следующий раз будет кормить? – У тебя есть что-то ещё? – Откуда? – Почему ты так долго молчал? – Я не знал, сколько времени нам придётся здесь сидеть, и экономил продукты. – А теперь знаешь? – Вопрос прозвучал невнятно, поскольку позабывший о приличиях Крачин задал его с набитым ртом. – Предполагаю, – ответил ИХ. – Тебе ведь известно, какие знаки предваряют открытие «окна» перехода и выхода цеппеля из Пустоты? |