Онлайн книга «Стрелок. Несостоявшийся граф»
– Счастлив быть полезным вашему величеству! – А где твой помощник? – неожиданно сам для себя спросил царь. – Ну, этот, из моряков… Тут государь немного слукавил. Обладая с детства хорошей памятью, он знал в лицо и по именам большинство служителей и придворных, а также многих, с кем сводила его судьба. Так что Будищева он помнил, причем еще с Балкан. Что-то было необычное в этом нижнем чине, оказавшемся бастардом графа Блудова. А потом он еще и дослужился до офицера, не говоря уж о недавнем спасении его… теперь уже покойного отца. На лице капитана отразилась целая гамма чувств, но кривить душой перед своим сюзереном он не посмел и, вытянувшись еще более, четко отрапортовал: – Подпоручик Будищев находится под арестом! – За что? – искренне удивился император. – Кажется, я не отдавал подобных приказов… – Распоряжение генерала Черевина! – продолжал нести правду-матку Кох, несмотря на выразительные взгляды стоящих за спиной государя людей. – Интересно, что же он натворил? – обернулся к товарищу шефа жандармов Александр. – Э… м-м… а черт его знает! – ответил успевший с утра приложиться к рюмке генерал, давно забывший, в чем провинность офицера. – Вот как? – Ваше величество, – почтительно приблизился к царю граф Дмитрий Толстой. – За подпоручиком числятся некоторые неблаговидные поступки. – Какие же? – заинтересовался император и, видя, что приближенные затрудняются ответить, перевел взгляд на Коха. – А что, брат, хорошо ли служил Будищев? – Осмелюсь доложить, ваше величество, превосходно! Именно он представил прожект реорганизации охраны первых лиц государства, горячо одобренный вашим незабвенным родителем! – Любопытно. Мы желаем ознакомиться с этим документом. – Сегодня же вечером я представлю его вашему августейшему вниманию, – почтительно поклонился Толстой, бросив на простодушного Коха злобный взгляд. Еще вчера граф собирался покинуть ставшую негостеприимной столицу и отправиться к новому месту службы. Известие о смерти императора застигло его практически на перроне, после чего дальний родственник великого писателя размашисто перекрестился и велел поворачивать оглобли. Справедливо полагая Будищева причастным к своему неудавшемуся удалению от двора, Дмитрий Андреевич упросил хорошо знакомого ему Черевина арестовать слишком бойкого моряка, чтобы затем опорочить его, но в последний момент все пошло как-то не так… * * * Первая гауптвахта в Петербурге появилась еще при блаженной памяти императоре Петре Великом и предназначалась для размещения караульных солдат. Впоследствии там же стали содержаться проштрафившиеся офицеры, для которых были устроены отдельные камеры, больше напоминавшие дешевые номера в провинциальных гостиницах. В царствование праправнука Петра – императора Александра Благословенного, здание гауптвахты на Сенном рынке перестроили в камне по проекту известного итальянского архитектора Луиджи Руска. Что интересно, отбывали наказание на гауптвахте не только военные, но и статские, от весьма известного в свое время журналиста Николая Греча, до писателя Федора Достоевского. И сюда же, как это ни странно, привезли арестованного Будищева. Поскольку большая часть гарнизонных войск и командовавших им офицеров принимала участие в проходивших по всей столице траурных церемониях, принимал его молоденький прапорщик, очевидно, оставленный старшими товарищами за главного. Вид у него был, что называется, лихой и немного восторженный, чтобы не сказать придурковатый. – Да, это не Рио-де-Жанейро! – скривил разбитые губы подпоручик, обозрев унылый плац и обшарпанные стены будущего памятника архитектуры федерального значения. – Вы бывали в Бразилии? – удивленно воскликнул молодой офицер. – Нет, мой друг, – светским тоном отвечал ему арестованный, – но собираюсь посетить в самое ближайшее время. – Ах, как я вам завидую! – мечтательно протянул исполняющий обязанности начальника. – Вы – моряки, можете бывать в далеких странах, видеть тамошние красоты и чудеса… – Хотите поменяться? – Что?! О, понимаю, это шутка. Веселый вы человек, господин Будищев! – Угу, обхохочешься. – Содержаться вы будете здесь, – открыл дверь камеры провожатый. Заглянув внутрь, Дмитрий увидел стоящую у стены узкую кровать, застеленную шерстяным одеялом, а рядом с ней невысокую этажерку, очевидно предназначенную для личных вещей. У небольшого окошка, забранного частой решеткой, расположился грубо сколоченный стол и такой же табурет. В углу сложенная из кирпичей печь. На этом список удобств заканчивался, поскольку ни параши, ни даже умывальника в узилище не наблюдалось. – Если угодно будет облегчиться, – правильно понял его взгляд прапорщик, – вызовете караульного, тот проводит вас в уборную. То же касается и умывания. Постель довольно жесткая, но это ничего. Вы можете послать домой за периной и подушками. Столоваться из здешнего котла также не рекомендую, лучше пошлите человека в любой трактир или даже ресторацию. За пятачок любой из здешних солдат будет счастлив услужить вашему благородию. – Просто курорт, – не смог удержаться от оценки моряк. – Смотря с чем сравнивать, – ухмыльнулся прапорщик. – Сейчас пришлю истопника с дровами, так что не замерзнете. – Благодарю, – кивнул ему Будищев, борясь с желанием дать на чай. – Да, чуть не забыл, – повернулся к нему собравшийся уже уходить прапорщик. – Когда пошлете за постелью, распорядитесь доставить вам мундир. Если, конечно, не желаете здесь задерживаться и далее. – В смысле? – Но вас же подвергли аресту за ношение партикулярного платья! – Что?! – Так написано в сопроводительных документах, – пожал плечами офицер. – И часто за такое сажают? – За нарушение формы одежды? Да не то чтобы часто, но случается. Бывает господа офицеры перестараются с горячительными напитками, да по ошибке чужую фуражку или, того хуже, мундир напялят и в эдаком расхристанном виде попадутся начальству. Вот их голубчиков и к нам. – Сурово! – Да что вы, разве же это наказание? Вот при блаженной памяти императоре Николае Павловиче за эдакий пердимонокль некоего конногвардейца на Кавказ тем же чином перевели. И всего-то вины было, что колет своего товарища кавалергарда накинул, но тут как на грех, навстречу сам Михаил Павлович. Ну и поехал бедолага горцев усмирять [65]. – В ближайшее время непременно воспользуюсь вашей рекомендацией, – пообещал словоохотливому провожатому Дмитрий. Тот с полуслова понял намек и вышел вон, оставив «узника» одного. По сравнению с прошлым заключением, когда мастеровой Будищев оказался в общей камере с уголовниками, условия и впрямь были царскими. Все же, как ни крути, а офицером быть лучше, чем представителем простого народа! |