Онлайн книга «Великолепие чести»
Дункан не стал спорить с женой. Она была не права, но барон не хотел разубеждать ее и указывать на ошибки в ее суждениях. — Луддон использует меня, чтобы причинить вред тебе, — заявила Мадлен. Это замечание, по мнению барона, вообще не имело смысла. — Мадлен, во всей Англии не найти человека, который не знал бы о том, что случилось с Аделой. Если король отвернется от правды, это будет его первой большой ошибкой. Вся знать Англии станет на мою сторону! Конечно, у всех нас есть обязанности по отношению к правителю страны, но всех нас связывает и долг чести. Поверь мне, Мадлен, — с горячностью произнес барон, — Луддону войны со мной не выиграть. Я знаю, что надо делать, не сомневайся! — Я верю тебе с того дня, когда мы оказались вместе в твоей палатке, — прошептала Мадлен. — Ты пообещал, что не дотронешься до меня, пока я буду спать, и сдержал свое слово. Дункан улыбнулся при воспоминании о той ночи. — Но теперь-то ты понимаешь, как глупо было с твоей стороны опасаться, что я смогу воспользоваться тобой, а ты и не узнаешь об этом? Мадлен кивнула. — Но я очень крепко сплю, — поддразнила она мужа. — Мадлен, перестань уводить разговор в сторону, — оборвал ее Векстон. — Мы начали с того, что я объяснился тебе в любви. Тебе нечего ответить мне на это? — Спасибо тебе, мой супруг. — «Спасибо»?! — взревел потерявший терпение барон. Он-то надеялся, что жена тоже ответит ему признанием в любви. Мадлен внезапно обнаружила, что лежит на спине, прижатая к кровати возвышающимся над нею мужем. Уголок его рта дергался — это было верным признаком нарастающего гнева. Похоже, он был готов к бою. Но Мадлен не испугалась. Она нежно погладила его плечи, а затем ее ладони скользнули вниз по его рукам. Мадлен чувствовала мощь его сильных мускулов, игравших под выдубленной на солнце кожей. Лаская мужа, она не отрывала от него глаз. И как только она одарила его лучезарной улыбкой, Дункан перестал хмуриться, в глазах его загорелись огоньки, напряжение между ними спало. — Ты еще смеешь дразнить меня? — Я не дразню тебя, — возразила Мадлен. — Просто ты только что преподнес мне драгоценный подарок. Я польщена и рада. Но барон хотел большего. — Ты единственный мужчина, который сказал мне о своей любви, — прошептала Мадлен, добавив: — Как же мне не любить тебя в ответ на это. — Стало быть, мне повезло, и Джилард не успел первым сказать тебе о своей любви? — выдохнул Векстон. — Нет, он объяснился, — заулыбалась Мадлен, заметив удивление на лице мужа. — Но я не придала его словам серьезного значения: они были какими-то ненастоящими. Твоего брата просто обуяла минутная страсть. С тобой совсем другое дело. Ох, Дункан, я так давно люблю тебя. Как глупо с моей стороны, что я не понимала этого раньше. Но, признаться, сама я осознала, что люблю тебя, лишь этим вечером, когда мы сидели у огня с твоими родными и Джеральдом. Ты… ты ценишь меня, Дункан. Сердцем я понимаю, что много значу для тебя. — Но тебя всегда все ценили. Всегда. Глаза Мадлен наполнились слезами. — Да, но твоя любовь ко мне — настоящее чудо. Ведь ты взял меня в плен, чтобы отомстить Луддону за Аделу, не так ли? — М-м-да, — признался барон. — И по этой же причине ты женился на мне, — промолвила Мадлен. — Ты любил меня тогда? — Я думал, что это только страсть, — объяснил Векстон. — Мне очень хотелось уложить тебя в постель, — ухмыльнулся он. — Месть и страсть, — заключила Мадлен. — Просто чудесно. — Ты забыла о сострадании, — заметил Дункан. — О сострадании? — переспросила жена. — То есть ты хочешь сказать, что жалел меня? — В голосе Мадлен чувствовалось раздражение. — Господи, значит, ты не любишь меня, а только жалеешь?! — Радость моя, ты просто перечислила причины, благодаря которым и родилась любовь, а я согласился с тобой. — Но если твоя любовь рождена местью, состраданием и страстью… — не унималась она. — Мадле-ен, — укоризненно протянул барон, пытаясь несколько успокоить ее, — вспомни-ка, что я сказал тебе перед отъездом из замка Луддона. — Ты сказал: «Око за око». — Нет, ты спросила меня, принадлежишь ли ты Луддону, — возразил Векстон. — И помнишь, что я ответил тебе? — Мне тогда показалось, что я не поняла тебя, — промолвила Мадлен. — Ты заявил, что я принадлежу тебе. — Я сказал правду, — произнес барон, зажимая рот жены горячим поцелуем. — Но я по-прежнему не понимаю, что ты имел в виду, — выпалила Мадлен, едва поцелуй прервался. — Я тоже, — признался барон. — Мне казалось, что я смогу просто держать тебя в своем замке. Я и не собирался жениться на тебе до самого последнего времени. Но думаю, твою судьбу еще раньше решила твоя доброта. — Ты так думаешь? — прошептала Мадлен, глаза которой опять подозрительно заблестели. — Все было предрешено с того мгновения, когда ты согрела мне ноги, вот только я не сразу понял это. — Ты как-то сказал, что я глуповата, — улыбаясь своим воспоминаниям, проговорила Мадлен. — Никогда я этого не говорил! — притворяясь, что сердится, вскричал он. — Это был кто-то другой, и я немедленно пошлю вызов обидчику. — Да нет, барон, это были вы, — расхохоталась Мадлен. — Впрочем, я почти простила вас. К тому же я тоже говорила о вас немало неприятного… — Ты?! — удивился Векстон. — Ни разу не слышал. Когда же это было? — Как только ты отворачивался, конечно. У нее был такой невинный вид, что Дункан улыбнулся. — Твоя любовь к правде до добра не доведет, но я всегда буду рядом и сумею защитить тебя. Я никого теперь не боюсь, и мне больше не страшно — ведь ты любишь меня. — Знаю, — произнес Дункан. — Но я хочу еще раз услышать от тебя, что ты любишь меня, — потребовал он. — Ну конечно же, я всем сердцем люблю тебя, мой супруг. И буду любить вечно. Векстон заурчал от удовольствия, обнял Мадлен, и их увлек за собой бурный поток страсти… — Дункан! — Да, любимая? — А когда ты окончательно понял, что любишь меня? — Давай спать, Мадлен. Скоро рассвет. Но ей не спалось и вообще не хотелось, чтобы эта божественная ночь прошла. — Нет, прошу тебя, скажи мне точно, когда это было. Дункан вздохнул и буркнул: — Сегодня. — Ха-ха! |