Книга Василиса Опасная. Воздушный наряд пери, страница 76 – Ната Лакомка

– Ответ я услышу? – осведомился ректор, поджимая губы. – Вы с ним всё полугодие так славно общались, ему ничего не нужно было, и вдруг он решил вас похитить. Что-то не вяжется.

– А вы ревнуете, Кош Невмертич? – ответила я нахально, по-хозяйски уселась в ректорское кресло и забросила ногу на ногу. – Боитесь, я сбегу? С любовником?

Лицо у ректора дернулось, потом он усмехнулся и стал почти похож на живого человека.

– Странно слышать от вас такое, Краснова, – сказал он уже мягче. – Но, может, вы мне что-то проясните по ситуации? Хотелось бы знать… если я уже проиграл на любовном фронте.

– Так вы ещё и воевали?! – изумилась я, картинно схватившись за сердце. – По-моему, вы партизанили, Кош Невмертич. Маскировка – отличная. Даже я ничего не заметила. Так, проскальзывали мысли пару раз, – я покосилась на полку с яйцами, – но вы же не признавались даже под пытками.

– Вот смотрю на вас, Краснова, и думаю, – произнес Кош Невмертич и замолчал на полуфразе.

Я заерзала в кресле, дожидаясь продолжения – что он там себе думает? Но ректор будто слова забыл.

– О чем думаете-то? – напомнила я ему.

– О том, как опасно иметь дело с жар-птицей, – он скрестил руки на груди, разглядывая меня ласково и немного грустно. – То вы наивная девочка-фиалка, а через секунду – тот ещё уголёк. А сейчас вы опять впереди поезда мчитесь, Василиса. Мы же договорились подождать до конца учебного года.

Облизнув пересохшие губы, я дважды пыталась заговорить, но голос подводил. И это было особенно противно. Вот точно – девочка-фиалка! А ведь я уже не девочка! Вполне себе взрослая женщина. То есть почти женщина. То есть женщина, конечно, но…

– А что будет в конце года? – ухитрилась произнести я.

– А что от вас нужно было зохаку? – он наклонился над креслом, поставив ладони на подлокотники, совсем как Быков.

Вернее – лже-Быков.

– Что ему было нужно? – повторил ректор.

– Знаете, Кош Невмертич, – я с каким-то удивлением припомнила разговоры с преподавателем, оказавшимся трехголовым змеем, – он сказал, что хотел бы стать мне другом. И по-моему, он говорил искренне.

– Искренне! – ректор резко отстранился и прошелся по кабинету туда-сюда. – Не верьте ни единому его слову. Он обманывает. И это не просто обман наивной студентки...

– Я – не наивная студентка, к вашему сведению.

– Тут всё завязано на более высоком уровне.

– На каком уровне? – я ничего не понимала, и опять начала злиться. – Только начали нормально говорить, и вот ректор опять отправился… партизанить. Что будет в конце учебного года, хоть бы сказал!

– Мы не просто так приняли Быкова преподавателем, – сказал Кош Невмертич. – В базу учета волшебных особей были внесены изменения. В частности, подделан приказ о его назначении в «Иву». Это сделал кто-то, имеющий доступ к Совету. Потому что этот кто-то прекрасно знал, что в ближайшее время настоящий Быков в страну не вернется. И ещё этому кому-то было отлично известно, что происходит в нашем институте.

– Марина Морелли? – назвала я единственное имя, которое сразу пришло на ум.

– Не исключаю, – кивнул Кош Невмертич. – Но зохак не просто появился у нас под чужой личиной. Смена внешности – это способности особей класса «Эс», да и то не всех. Чтобы создать такую крепкую человеческую иллюзию одних волшебных сил не достаточно. Тут нужны особые заклинания. Даже не уровня Морелли.

– Вы же притворились моей мамой, когда похитили меня из полиции.

Ректор усмехнулся и покачал головой:

– Нет, там я просто создал иллюзию, а своего облика не менял. Поэтому вы, Краснова, видели меня таким, каким я был на самом деле. Если бы я тогда принял чужой облик, то вряд ли смог его удержать. Вы так яростно пинались, у меня все силы ушли, чтобы с вами справиться. Где тут стабилизировать превращение.

– Прямо уж все… – проворчала я. Мне было неприятно вспоминать, как я опозорилась, когда меня запихивали в волшебную «печь».

– Нет, изменение внешности – совсем другое, – продолжал объяснять Кош Невмертич. – Это как маска – держится некрепко, при любом неосторожном движении может свалиться. А ведь он даже боевой магией занимался. Скорее всего, был задействован мощный артефакт. А это уже не детские шуточки. Я хочу, чтобы сейчас вы проявили максимум осторожности. Зохак сбежал из «Ивы», но я уверен, что он вернется.

– Вернется? Зачем?

– За кем, – поправил меня ректор. – Он вернется за тобой.

Опять этот резкий переход на «ты». Голова у меня пошла кругом.

– Вы и правда пытались поймать его на меня?

– Я понял, что у него необычное к тебе отношение. И сегодня в этом убедился. Как видишь, чары Вольпиной спроецировались на тебя ещё кое у кого.

– Тогда если вы были уверены, что он нападет, – я решительно ничего не понимала, – если устроили ему ловушку… если знали, что он не преодолеет границ института, то как он сбежал?

– Его выпустили, только и всего. Тот, кто впускал и выпускал зохака уже много раз.

– Предатель, – догадалась я. – Предатель в «Иве». Тот, кто поменял код на двери лаборатории в прошлом году… Вы узнали, кто это?

– Подозоревал, – уклончиво ответил ректор.

– Давно?

– Сравнительно.

– Тогда почему вы его не остановили? И зохак бы не сбежал!

– Зато теперь я знаю всё наверняка.

– Но зохак сбежал! – воскликнула я, вскакивая из кресла.

– Краснова, – Кош Невмертич резко обернулся ко мне, – запомните, что лучше отпустить десять виновных, чем наказать одного безвинного.

– Наикрутейшая отмазка!

– Что? – он засмеялся, а я насупилась.

Опять играет в какие-то одному ему известные игры. А я должна бродить, словно с закрытыми глазами.

– Не хотите говорить… Снова секреты, – сказала я раздраженно.

– Тебе не надо об этом беспокоиться, – Кош Невмертич оказался рядом, положив руку мне на плечо. Рука у него была совсем не такая, как у Быкова – она не придавливала каменной плитой, а поглаживала, ласкала, но в то же время удерживала крепче, чем любые каменные плиты.

– А о чем… беспокоиться?

– Сейчас ты не выходишь из института ни под каким предлогом, – голос ректора стал вкрадчивым, нашептывающим. – Ни под каким, слышишь? Только с моего разрешения. Ко всем относись с подозрением. Зохак может притвориться любым. А мы с тобой… – он таинственно замолчал.

– Что – мы? – взволнованно выдохнула я.

– У нас будет особое слово, – ректор наклонился, обдав мою щеку жарким дыханием, – если захочешь убедиться, что я – это я, поинтересуйся, что ректор «Ивы» постоянно носит при себе.