Книга По эту сторону зла, страница 52 – Нина Воронель

— Что с нашим дорогим Стариком? — не вытерпела одна из девиц.

— Случай нелегкий. К тому же, очень запущенный. Я провел несколько лечебных процедур, но тут вернулась хозяйка Любы и нам пришлось убираться прочь.

— Где же Старик с Надин?

— Я отправил их домой на такси. А назавтра мне опять нужна комната для процедур, жилье Старика и Надин абсолютно не подходит, там слишком тесно. И кто-то из вас должен добровольно послужить мне медсестрой — у Надин слишком слабое сердце, чтобы помогать мне второй день подряд.

Анжелика не заставила себя долго ждать. Не успела одна из стриженых открыть рот, как она вырвалась вперед:

— Я думаю, моя комната вполне подойдет, а с хозяйкой я сговорюсь.

Стриженая в круглых очках прошипела внятно:

— Хорошо иметь отца-капиталиста, он всегда нетрудовую копеечку подкинет.

Но Балабанова, и глазом не моргнув, продолжала:

— К тому же я могу вам помочь при лечении, тем более что Бенито с утра работает на разгрузке в порту.

Пока Савелий договаривался с Анжеликой, Бенито неслышно вырос у меня за спиной.

— Приходите сюда завтра к двум часам, я покажу вам местные красоты.

И так же незаметно отошел, не дожидаясь ответа, — похоже, он не сомневался в моем согласии. И был прав — как я могла упустить случай близко познакомиться с таким мужчиной?

Когда я на следующий день в два часа пришла в библиотеку, он уже сидел за столиком, углубившись в чтение толстого тома в кожаном переплете. На меня он даже глаз не поднял, и через секунду я поняла, почему — за круглым столом среди стриженых девиц сидел Савелий. «Так рано?» — мелькнуло у меня в голове с некоторым сожалением, и напрасно. Савелий в отличие от Бенито немедленно меня заметил, вскочил с места и бросился ко мне. Прежде, чем он открыл рот, я спросила:

— Ну, как там наш Старик? Ты не слишком рано его покинул?

— Со Стариком все в порядке, я оставил его в надежных руках — Анжелика и ее квартирная хозяйка взяли на себя заботу о его процедурах.

— Так что, ты свободен, и мы можем погулять по Женеве?

— Прости меня, дорогая, — виновато пробормотал Савелий по-французски, — мне придется еще задержаться: меня засыпали просьбами посетить еще нескольких больных. У них тут жизнь несладкая, и денег на местных докторов нет.

— А почему у них нет денег? Ведь говорят, будто их поддерживают разные революционные фонды?

— Фонды слегка истощились — сбежавших из России террористов стало слишком много. А главный источник денег, так называемые эксы, провалился по глупой ошибке. Король эксов по кличке Коба совершил удачное ограбление тифлисского банка, но деньги взял пятисотрублевками, которые никто не хочет разменивать. В результате бедный Старик сидит на ящике, полном неразменных купюр. Так что придется мне поработать бесплатно ради революции, раз уж я в эту швейцарскую глушь заехал. Ты ведь не будешь очень скучать?

— Скучать вашей даме не придется, — объявил за моей спиной Бенито, и я наконец сообразила, что акцент у него итальянский, созвучный его имени. — Если вы не возражаете, я покажу ей тайные красоты нашего города

Савелий не возражал, он даже был благодарен молодому итальянцу — ведь он не слышал щебета стриженых террористок. Он поспешно схватил свой медицинский чемоданчик и умчался в сопровождении двух девиц.

— Туфли у вас неподходящие для пешей прогулки, — заметил итальянец, и тут же нашел выход. — Давайте совершим прогулку на лодке, так даже интересней!

Мы спустились к озеру и свернули к лодочному причалу. Пока Бенито договаривался с хозяином парусной лодки, я пыталась разгадать его игру, — он что-то задумал, или я неправильно его поняла? Может, он никакого соблазнения не предполагал? Если так, то жаль.

Но все же, оказалось, что предполагал. Едва я устроились на довольно комфортабельном сиденье, он умело направил лодку в каком-то, ему одному известном направлении, а потом ловким движением сдернул с меня туфли. Отбросив их, он сел на сиденье напротив и объяснил:

— Если вдруг перевернемся, туфли могут потянуть на дно.

Но не объяснил, почему, избавившись от них, продолжал держать в своих крупных ладонях мои ноги и даже слегка, не настойчиво, поглаживать мои пальцы, словно проверяя, как я на это отреагирую. Через пару секунд, убедившись, что я его не оттолкнула, он дал своим пальцам волю поползти к моим коленям все настойчивей и выше. Сознаюсь, это было упоительно.

— И что же дальше? — услышала я собственный голос.

— А дальше мы причалим к одной таинственной бухте, где у меня есть маленькая хижина, о которой знаю только я.

Пока паруса несли нашу лодку по глади озера к бухте Бенито, его руки продвигались все выше и ласки становились все нежнее, так что я поняла восторги стриженых девиц из библиотеки. Но как только нос нашей лодки уткнулся в кусты, скрывающие бухту, тишину нарушил звонкий женский смех, прозвучавший совсем рядом. И только тут я заметила маленькую моторную лодку, пришвартованную в узком устье.

— Анжелика! — ахнул Бенито, и руки его замерли у меня на коленях. — Надевай туфли, быстрей!

Но я не успела надеть туфли — из-за кустов выскочила полуобнаженная Анжелика, за которой с хохотом гнался полуодетый Старик. Увидев нас в лодке, оба застыли, как фигуры в почти забытой детской игре «Замри!». Мы тоже оцепенели — я с туфлями в руках, а Бенито с моими ногами в ладонях. Первым пришел в себя Старик — недаром он держал в руках целые группы террористов.

— Я вижу, ты времени даром не теряешь, Бенито!

— Но и ты тоже, Старик! — огрызнулся итальянец.

Они уставились друг на друга, как разъяренные быки на корриде. И тут вмешались высшие силы: неожиданно из маленькой пухлой тучки на нас хлынул с небес стремительный короткий ливень. Хлынул, обильно полил дождем и прекратился. Недаром говорят, как водой окатил. И охладил ревнивый пыл наших мужчин, оставил им только бессильные слова:

— Я тебе еще это припомню, Бенито!

— И я тебе еще это припомню, Старик!

Лу замолчала и уставилась на Фрейда:

— И как вам моя исповедь?

— Я не понимаю, зачем ты мне все это рассказала. Я ведь не расспрашиваю тебя обо всех твоих бессчетных похождениях.

— А вот зачем! Я бы хотела предугадать, как два диктатора припомнят друг другу старые грехи.

— Два диктатора?

Тут Лу сделала то, ради чего примчалась в Вену, — она раскрыла привезенную ею газету с портретом и подписью крупными буквами.

— С сегодняшнего дня диктатором Италии является лидер фашистской партии Бенито Муссолини.

— Так твой Бенито — лидер фашистской партии?

— Оказывается, именно лидер фашистской партии. А хотите знать, кто мой Старик?