Онлайн книга «Тайна Ольги Чеховой»
|
Теперь настал момент выступить Лёве. Получив очередную отчаянную телеграмму от сестры, он позвонил в Контору и попросил срочно назначить ему встречу с координатором. Его пригласили к Марату Семеновичу на следующий же день, что не удивило Льва Книппера. Он понимал, что в Конторе решили добиться согласия Оленьки на сотрудничество любой ценой. Поскольку Лёва не видел в совместных действиях с Конторой ничего дурного, он готов был выступить посредником в сложившейся ситуации, что и сказал Марату Семеновичу, а также предложил тому срочно отправить его в Германию, следуя принципу «куй железо, пока горячо». — Давай подумаем, зачем и куда мы тебя отправим, — согласился Марат Семенович. — Не забывай, что организация белых офицеров еще не отказалась от идеи найти тебя и наказать. Честно говоря, эта идея совсем не нравилась Лёве, и потому он заранее подготовил предложение, в какой-то мере обеспечивающее ему безопасность. Через две недели в Потсдаме состоится творческий конкурс композиторов, переложивших народную музыку в симфоническую. А он, Лев Книппер, занимается этим и заслужил признание коллег не только в СССР. — Я уже послал заявку в оргкомитет, но хорошо, если бы вы, я имею в виду не вас лично, а Контору, нажали на кнопки, чтобы меня включили в список конкурсантов, и тогда я отправлюсь в Германию и встречусь с Оленькой. Лёва не мог не восхищаться Конторой — она, как всегда, оказалась на высоте, и вскоре он прибыл в Потсдам как официальный участник конкурса. Его поселили в уютной маленькой гостинице. Номер был просторным и светлым, стоявшая на столе ваза с яблоками прижимала короткую записку «Завтра с 10-ти до 11-ти». На следующий день Лёва встал ни свет ни заря и в ожидании телефонного звонка не отходил от регистратуры. Он уже начал нервничать, как вдруг отворилась входная дверь и в холл впорхнула Оленька собственной персоной, выглядевшая так, что сердце Лёвы дрогнуло. Когда-то она была красивой девочкой, потом красивой девушкой, а теперь стала прекрасной женщиной. В ней все было совершенно: глаза, волосы, кожа, овал лица, руки, талия, походка. От Лёвы не укрылось, что сестричка имеет возможность тратить время и деньги на уход за своей красотой, — она была отлично причесана, по новейшей моде подстрижена под мальчика, одета в элегантное короткое платье, открывавшее восхитительные ножки в изящных туфельках, в руке — дорогая сумка. Не боясь смять наряд, она бросилась брату на шею: — Лёва? Ты? Как я счастлива тебя видеть! — А ты не ожидала увидеть меня? — Нет, Полина только сказала мне, что для положительного решения моей проблемы я должна быть сегодня в этом отеле между 10-ю и 11-ю утра. Ты правда можешь решить мою проблему? — Могу, если ты будешь делать то, что я тебе скажу. — А что ты мне скажешь? Лёва заметил, что несколько человек, читавших газеты или ожидавших почту, оторвались от своих занятий и уставились на Оленьку. — Пойдем отсюда, найдем укромное место, где не будут глазеть на тебя. Оленька засмеялась: — Такого места нет. Куда бы я ни пришла, все на меня глазеют. — Тогда поднимемся ко мне, — предложил Лёва, — я закажу кофе и бутерброды в номер. Там на тебя глазеть буду только я. Они поспешили в Лёвин номер и закрыли за собой дверь. Вопросы душили Оленьку, и она не знала, с чего начать. Опустившись в кресло и глотая слезы, спросила: — Почему такая секретность? Лёва заколебался — он не знал, до какой степени может посвящать сестру в свои дела, и боялся ее спугнуть страшной правдой о смерти Аллы. Поэтому начал осторожно: — Ты ведь знаешь, что в Берлине за мной охотятся опасные люди. Они ведь и тебя пытались запугать? — Ах эти? Трусы! Одного выстрела было достаточно, чтобы их как ветром сдуло! — Но не без помощи Полины. Она тебя тут же переселила из пансиона. — Ты хочешь сказать, что она из-за них так быстро нашла мне новую квартиру? — Конечно, из-за них! Я ведь сказал, что они опасные люди! — А чем ты этих опасных людей так рассердил? «Осторожно, — сказал себе Лёва, — главное, не сболтнуть лишнее!» И вслух произнес: — Они каким-то образом пронюхали, что я приехал в Берлин из Москвы. — И все? Этого достаточно, чтобы человека преследовать? — Для них — достаточно. Они готовят переворот в СССР и живут в страхе. — Так ты боишься их, а они тебя? — Те, что боятся, — самые опасные. Они могут наломать таких дров, мало не покажется! — Ладно, бог с ними, ты лучше расскажи мне, как там наши. — Неважно. Мама после папиной смерти еле-еле тянет. Денег на прислугу нет, да ей еще и лечиться надо. Не знаю, как и быть, я должен учиться, чтобы обеспечить себе будущее… — Они мне навсегда отказали, да? — Почему навсегда? — Они написали, что для невозвращенцев один приговор — расстрел! — Мало что они написали! Ты меня послушай, Олька! — Что ты можешь сказать? — Я могу сказать, что наша Контора очень хочет с тобой сотрудничать. — В каком качестве? Им нужны кинозвезды для пропагандистских фильмов? — Гораздо проще — им нужны кинозвезды на роль секретных агентов. — Я еще не играла роль секретного агента в кино, но могу попробовать для вас. — Для нас ты должна сыграть не в кино, а в жизни. — А что я могу сделать в жизни в роли секретного агента? — У нас в Конторе почему-то верят, что в своей карьере ты взлетишь до самых высот и сможешь добывать для них тайны верхушки германских властей. — А если я не взлечу до таких высот? — Взлетишь, еще как взлетишь! — И Лёва подсунул ей пачку газет и журналов, подобранных для него Полиной Карловной. — Погляди, чего я, ожидая тебя, нарыл: три интервью и все с портретами, и рекламная статья тоже с портретом, как тут не взлететь? — Из опыта знаю, что жизнь может подсунуть жестокие шутки. — Если жизнь подсунет, наша Контора тебе поможет! — Так пусть она поможет мне забрать маму с Адочкой из СССР! — Честно говоря, она готова тебе помочь прямо сейчас, если ты согласишься, это ведь такая мелочь! — А что я должна делать? — Для начала раз в три месяца писать доклад о новейших сплетнях и слухах из высших сфер. — И все? Интересно, для чего им это нужно? — Они считают, что очень скоро именно Германия будет играть главную роль в европейской политике и здесь произойдут большие перемены. — В какую сторону? — Вот это тебе и предстоит выяснить! |