Онлайн книга «Черная медведица»
|
Она отвернулась и бросилась прочь. Микан тяжело опустился на покрывало для пикника. Сверток Яры жег ладонь. На светлом вышитом платке лежал свернутый плетеный шнурок для волос. Ромбовидный желто-коричневый рисунок повторял узор спинных щитков ящера Микана. Он ведь все правильно сделал. Прояснил ситуацию, был честен с девочкой. Сказал то, что должен был сказать, то, что хотел сказать. Отчего тогда на душе так гадостно. Вроде и не виноват, но неловкость ситуации вводила в замешательство. Жалко девочку. Микан сидел на покрывале и думал. Мысли крутились вокруг одного: Как помочь Яре. Да никак! Одернул сам себя. Никак он ей не поможет. Лучшее, что он может сделать – это не мозолить глаза Яре. Дать ей время успокоиться, остыть. Любая попытка с его стороны смягчить ситуацию вызовет новую бурю, потому что Яра не сможет реагировать на него спокойно. Слишком обижена и уязвлена. Он надеялся только, что Ула и Найрани смогут немного смягчить ситуацию. Они поддержат и успокоят девушку. Ветер бросил на плетение покрывала горсть песка и шаловливо подбросил бахромчатый угол. Микан обвел взглядом угощение, выставленное на тарелочках. Мясо давно остыло, аппетитные холмики булочек томились под тонкой салфеткой. Есть не хотелось. Однако, где же Айгир и Найрани? Присутствие друзей было бы хорошей поддержкой сейчас. Время шло, но никто не спешил составить ему компанию за обедом. Микан крутил в пальцах шнурок, сплетенный Ярой, и думал… Думал… Ободренная Улой, Медведица постучала в дверь Микана. Тишина. Потопталась под окнами, принюхалась. Пусто. Его нет. Подождав немного на крылечке, Мишка решила пойти поискать Микана. Просто сидеть и ждать на одном месте не было сил. Слишком волновалась. Какая-то определенная нить разговора с ним в ее голове так и не сложилась. Но после общения с Улой желание поговорить с Миканом превратилось скорее в потребность, чем в необходимость ради задания. Мысль о задании как-то сама собой ускользала, все время отходила на второй план. Иногда Мишка заставляла себя думать об этом, но в голове была одна пустота. Мысли об этом просеивались сквозь новые чувства, ускользали и растворялись, оставляя только чуть мутноватый осадок на душе. Легкомысленно? Еще как. Безответственно? Конечно! Но по-другому не получалось. Мишка с удивлением ловила себя на том, что все чаще радуется. И она одергивала себя. Чему радоваться? Ненавистное задание камнем висит на шее. Впереди полная неизвестность. Но Мишка легко шагала по тропинке к берегу реки и не могла сдержать улыбки. По-августовски щедрое солнце укутало долину реки бархатным теплом. Ветер невидимыми теплыми пальцами перебирал Мишкины отросшие волосы, доходившие теперь до середины шеи. Так непривычно. Черные и блестящие, они ощущались под руками гладким шелком. И ей это нравилось. Очень. Она перестала походить на мальчика-подростка. Из зеркала на нее смотрело другое отражение. Лицо стало казаться более миловидным и мягким в обрамлении черных прядей. Пропало желание подстричь их под корни. Стало интересно, а каково это, когда волосы доходят до нижнего края лопаток, как у Яры. А если отрастить их до поясницы, как у Найрани? Или как у молодой жены Галлека, коса которой заканчивается ниже ягодиц. Благодаря природе оборотня волосы Медведицы отрастали быстрее, чем у людей. К зиме они были бы уже по пояс. Мишка вздохнула. Мечтать не вредно… Она нашла его у реки. Он сидел на покрывале, о чем-то крепко задумавшись. Кажется, он чем-то расстроен. Ссутулены плечи, смотрит куда-то в пустоту. Как будто и не здесь он мыслями, а где-то далеко. Непривычно было видеть его таким. Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас он был выбит из колеи. От этого почему-то делалось неуютно. Словно с его способностью стоять крепко на своих ногах было завязано что-то новое и еще очень хрупкое в Мишкиной душе. И это новое испытывало огромное желание вернуть все, как было. Поправить пошатнувшуюся опору. – Привет, – Мишка помялась, подавив порыв тронуть его за плечо. – Привет… – он посмотрел на нее через плечо, и его взгляд потеплел. Медведица села на другой край покрывала и огляделась. Ветер сдул с корзинки с булочками салфетку; по румяным сдобным округлым вершинкам ползал пузатый желто-черный шмель, ловко обследуя лапками сахарную посыпку. – Решил поесть на свежем воздухе? – нарушила неловкую тишину Мишка. – Да… – Не много ли еды для одного? – Яра ушла, а Айгир и Найрани еще не пришли. – Они и не придут. Айгир вчера унес Найрани в горы. Они только завтра вернутся. – Вот как? – Микан грустно усмехнулся: – Вот же маленькая плутовка! – Что? – Нет, ничего… Снова повисло чугунное молчание. Мишка взяла булочку, согнав шмеля. Настырное насекомое, сердито загудев прозрачными крыльями, сделало круг над Мишкиной головой и приземлилось на другую булочку. – Что это? – кивнула Мишка на сверток в руках Микана. – Яра подарила. – Можно посмотреть? – Мишка вернула булочку в корзинку, снова потревожив шмеля, и отряхнула руки. Микан молча передал ей сверток и снова замер, сложив сцепленные руки на коленях. – Красивая вещица, – она повертела шнурок в руках. – А ты что же не рад подарку? – Я рад… Рад… – А чего тогда такой кислый, как вино у старика Хида? – Мишка вернула подарок хозяину. – Я только что потерял в лице Яры сестру, – Микан теребил в руках сверток с подарком. – Я лишь сейчас понял, что она выросла. – Она мужа хотела, а не еще одного брата, – Мишка попыталась надеть на себя маску безразличия. – Все, кроме тебя видели, что Яра сохнет по тебе. Где были твои глаза? – Я смотрел в другую сторону, – с усталым смешком бросил Микан, подняв взгляд на Мишку. – Может, тебе лучше было бы остаться с Ярой, – фраза вылетела сама собой, и в груди Медведицы вдруг стало тяжело. – Да, это было бы, наверное, доступнее, – усмехнулся Микан с горечью в голосе. – Яра замечательная девушка. Мишке стало неожиданно больно. – Тогда тебе стоит найти ее, – слова почти застряли в горле. – Доступно не всегда правильно, – взгляд золотистых глаз примагнитился к ней. – И знаешь, что я тебе скажу? Я лучше положу жизнь на то, чтоб добиться правильного, чем удовлетворюсь доступным, каким бы хорошим оно ни было. – Почему ты так хочешь меня? – Мишка в отчаянии съежилась на покрывале. – Ты для меня. Я понял это еще до того, как увидел тебя. Мишка непонимающе смотрела на него, смаргивая с ресниц непрошенные слезы. – Да. В те дни, когда ты ломилась в мой щит с упорством раненого зверя, я уже понял, что ты суждена мне. Я увидел в тебе то, что ты сама в себе еще не видишь. А ты отказываешься увидеть, какой ты можешь стать на самом деле. |