Книга Очень плохая история, страница 71 – Элена Форбс

Она начала внимательно все осматривать. На первый взгляд все вещи оставались на своих местах. Не то чтобы у нее было много вещей, но если кто-то и рылся в ее шкафу, то делал это очень аккуратно. Она подошла к письменному столу в гостиной, где хранила свои личные дела. Один из нижних ящиков был выдвинут на несколько миллиметров — вкладка одной из папок застряла, мешая ящику закрыться. Такого точно не было. Ева какое-то время стояла, вспоминая, что утром в коттедже у нее было ощущение, что вещи в ее маленьком чемодане перевернуты. Тогда она предположила, что это, возможно, Мелисса или Гэвин искали что-то, чтобы устроить ее поудобнее, но забыла спросить об этом Мелиссу. Теперь она подумала, не подмешали ли ей наркотики, чтобы кому-то было легче рыться в ее вещах. Возможно, изнасилование было не предупреждением, и тому, кто в ту ночь был у нее в спальне, сделать это пришло в голову позже. Но ничего особенного они не могли найти. Папка с делом Шона Фаррелла была заперта в багажнике ее машины, и даже если они бы нашли эту папку, ничего интересного для себя они бы не узнали.

Осознание того, что кто-то побывал в ее квартире, что чужие глаза суетливо блуждали по комнате, грязные, рыщущие руки трогали ее вещи, было как еще одно изнасилование. Как только с делом с Дюрана будет покончено, она съедет отсюда. А если дисциплинарное слушание закончится не в ее пользу и она останется без работы, то, возможно, вообще уедет из страны.

Ева услышала, как внизу хлопнула входная дверь. Вышла на лестничную площадку и перегнулась через перила. Внизу ее соседка, Элисон, возилась с замком двери своей квартиры.

— Простите за беспокойство, — окликнула ее Ева, поспешно спускаясь по лестнице. — Вы не впускали кого-нибудь в дом в последние несколько часов?

Элисон подняла голову и, тяжело дыша, покачала головой. Она была одета в темно-серый спортивный костюм и забрызганные грязью кроссовки, лицо было красным и блестело от пота.

— Меня не было дома почти весь день. Подождите, я спрошу у Келли. Она оставалась в постели с простудой.

Элисон ненадолго скрылась. Вернулась она слегка встревоженной:

— Келли говорит, что кто-то заходил пару часов назад, сказал, что он аварийный сантехник по вызову от домовладельца, мол, ваш котел неисправен. Что-то случилось?

— Домовладелец тут ни при чем.

Пока Ева говорила, в коридор вышла Келли и встала позади Элисон, маленькая и упитанная. Она плотно закуталась в махровый халат, шея туго обмотана шерстяным шарфом.

— Я не была одета, поэтому говорила с ним по домофону, — сказала девушка осипшим голосом. — Он знал, как вас зовут. Показал в камеру какое-то удостоверение с фотографией, на вид вроде правильное.

— Вы впустили его?

Келли смущенно пожала плечами:

— Он спросил, может ли подождать вас в подъезде, так как шел дождь. Мне очень, очень жаль, если я сделала что-то не так.

— Все в порядке. Не волнуйтесь. Как он выглядел?

— Он был одет в комбинезон и тяжелые ботинки. И я совершенно уверена, что у него был ящик с инструментами. В общем, я решила, что все законно.

— А какого он возраста и телосложения?

Она нахмурилась, вспоминая.

— Невысокий, худощавый, лет примерно двадцати, волосы черные, коротко подстриженные, смуглая кожа.

Ева подумала — не тот ли это человек, которого Купер накануне вечером спугнул у себя в офисе?

— Что-нибудь еще вы помните?

— Он хорошо говорит по-английски, но все-таки с акцентом.

— Вы имеете в виду иностранный акцент?

Келли кивнула:

— Может быть, он из Восточной Европы, хотя я не очень хорошо в этом разбираюсь. В подъезде он пробыл недолго… по-моему, минут десять, не больше. Я потом слышала, как за ним захлопнулась входная дверь. Она у нас всегда с грохотом закрывается. Мне, правда, жаль, Ева, я не подумала…

— Не волнуйтесь. Ничего не пропало. Но если кто-нибудь из вас увидит его снова, сразу же позвоните мне, хорошо?

Ева въехала на пустую парковку в Эйвбери, напротив сувенирного магазина, где работала Энни Шепард. Они договорились встретиться в десять, но Ева приехала раньше, и магазин был еще закрыт. В то утро она на поезде добралась до Суиндона, а затем взяла такси до коттеджа. Надеясь никого не встретить, вбежала в дом, торопливо собрала немногие оставленные ею вещи и бросила их в багажник. При этом она заметила, что папка с делом Шона Фаррелла исчезла. Может быть, теперь они оставят ее в покое?

Ветер гнал дождевые тучи над пропитанными водой полями, а холмы в тумане казались призрачными великанами. Она сидела с включенным двигателем, слушая, как дождь барабанит по крыше. Звук, который всегда вносил мир в ее душу, теперь до крайности раздражал. Включила радио, чтобы не слышать его, и сразу же на нее обрушились бормочущие голоса.

Мысли ее все время обращались к флэшке Мики. Что в ней было такого важного? Она получила утром пару сообщений, одно — от Алена Питерса, в котором говорилось, что Дюран интересуется последними новостями. Уже достаточно плохо быть хоть в чем-то подотчетной такому человеку, как Дюран; еще хуже, что ей нечего было сказать. Другое сообщение было от солиситора, который хотел как можно скорее назначить еще одну встречу с ее барристером ^[15] в рамках подготовки к дисциплинарному слушанию.

Ей удалось на время выбросить все это из головы, но время для нее, как и для Шона Фаррелла, истекало. Что касается Фаррелла, в лучшем случае у нее была неделя. Вновь всплыли старые сомнения. Может ли она доверять Дюрану? Действительно ли у него есть доказательства того, что ее подставили, и что не менее важно — сдаст ли он ей имена, если она не сможет выполнить свою часть договора? Хуже того, она ни на шаг не продвинулась в поисках того, кто и зачем ее изнасиловал.

Слабость в сердце, нарастающий поток эмоций, который она так старалась сдержать, давили на нее, как никогда. Ева закрыла глаза, запрокинула голову и сжала пальцами переносицу, чтобы остановить слезы. Нельзя поддаваться этому. Она должна продержаться, хотя бы еще немного.

Послышался звук подъезжающего автомобиля. Выключив двигатель и фары, из него выскочила женщина и, низко пригнув голову, чтобы уберечься от дождя, подбежала открывать магазин. Через полминуты в окнах поднялись жалюзи и зажегся свет. Ева подождала еще немного, чтобы еще раз разложить по полочкам все вопросы, затем вышла из машины и перебежала через дорогу.

Когда она открыла дверь, звякнули колокольчики. Внутри было холодно, в воздухе витал затхлый запах благовоний. Ей мгновенно вспомнилось детство. Мать всегда жгла палочки из джуса и ароматические свечи, вероятно, чтобы перебить запах наркотиков, без которых никогда не обходилось, стоило в их квартирке поселиться кому-то из бойфрендов матери.