Книга Мы из Дачкино. Советы без занудства для новых дачников, страница 13 – Ольга Платонова

– Ой, не могу, а воздыхатель-то нашей прынцессы совсем малограмотный! Вон что написал: «Я лублу тибя. Твоя И.». Погодите, ничего не понимаю, если «твоя», получается, что это женщина Люське цветы подарила?!

– Паулина, немедленно прекрати этот балаган, – выпалила я. – Как тебе не стыдно лезть в чужую жизнь, выяснять подробности и отпускать нелестные комментарии!

– Ну конечно, – недовольно буркнула Паулина. – Куда мне до вас, святых!

Анна Францевна, по непонятным мне причинам, тоже решила подойти к орхидее. Не знаю, что она там такого увидела, но наша ведунья резко побледнела, собрала колоду карт, взяла свой зонтик-трость и беззвучно направилась к выходу. Впервые с момента нашего знакомства Францевна ушла, не попрощавшись и не объяснив причину своего внезапного ухода.

Не успела я понять, что с ней произошло, как в гостиную буквально влетела Люська. Она была вне себя от ярости:

– Что ты натворила, дура старая! – Нелицеприятное обращение было адресовано Паулине. – Ты что, Францевну в могилу свести хочешь?

– А в чем, собственно, дело? – испуганно спросила Паулина.

– Хорошо, хорошо, – залепетала Манана, пытаясь сгладить конфликт своей коронной фразой.

– Ни хрена не хорошо! – закричала Люська. – Францевна наверняка записку на орхидее увидела и поняла, кто мне ее подарил! Ужас, боюсь представить, как она себя накрутила!

– Да брось! Откуда Францевне знать твоего партнера?

– Соврала я насчет дарителя! Мне эту орхидею злосчастную Джимми утром вручил, – застонала Люська.

– Почему Джимми? – не унималась Паулина. – В записке написано «некий И».

– Так Изатулло – это и есть его настоящее имя. Мы его просто все зовем Джимми, привыкли уже и подзабыли, как его зовут на самом деле!

– А, вон оно что, – пробормотала Паулина.

– Ну кто тебя просил об этой орхидее говорить? Зачем ты влезла со своими бредовыми идеями?! Довольна, что всем праздник испортила?

– Откуда ж я могла знать, что Джимми глаз на тебя положил!

– Мне его ухаживания пофигу, а ты вот всегда ничего не знаешь, а гадости успеваешь делать даже по незнанию! – укоризненно сказала Люська. – Бедная Францевна так радовалась, что Джимми ей орхидею подарил, хоть плохонькую, зато от души. А благодаря твоим стараниям Францевна теперь страдает! Оль, – обратилась Люська ко мне, – а она записку увидела?

– Думаю, да, поэтому и ушла по-английски, не попрощавшись! Видимо, она узнала почерк Джимми.

– Боже, какой удар для Францевны! – сказала с состраданием Люська.

– Ой, девки, а гадание-то сбылось! Помните, она говорила, что карты ей предательство пророчили? Как в воду глядела! Предал ее этот бусурманин чернявый!

– Паулина, лучше молчи, а то я за себя не ручаюсь! – Свою угрозу Люська снабдила непечатным ругательством. – Оль, пойдем Францевну навестим, успокоим ее.

– Давай, ей сейчас нелегко, – охотно согласилась я.

– И я с вами! – влезла Паулина.

– Оставайся ты лучше дома от греха подальше, а то вдруг еще чего брякнешь! – сказала, как отрезала, Люська.

– Клянусь, ни слова! Я эту кашу заварила – мне ее и расхлебывать! – умоляюще запричитала Паулина.

Мы понимали, что отвязаться от нашей соседки будет непросто. Пристанет, как репейник, и не отцепится. Так оно и вышло.

– Делай, что хочешь! – обреченно сказала Люська. – Только не болтай, иначе получишь! – добавила она, приставив к носу Паулины жилистый кулак.

Манана, которой я на грузинском объяснила, куда мы собираемся, решила последовать за нами. Когда мы подошли к участку Францевны, мы увидели, что калитка распахнута и спокойно вошли. Входная дверь тоже была открытой. Оказавшись в гостиной, мы стали свидетелями киношной сцены, пронизанной товстоноговским драматизмом. Хозяйка дома лежала на диване с марлевой повязкой на голове. Судя по запаху, марля была обильно смочена уксусом. Анна Францевна возвышалась над разбросанными диванными подушками в красивой театральной позе, призванной подчеркнуть глубину страданий главной героини: ее правая рука была прижата к сердцу, а левая безвольно свисала с дивана.

– Анна Францевна, вам помочь? – участливо поинтересовалась Люська.

– Нет, мои дорогие! Спасибо вам за заботу, но мне нужно побыть одной, чтобы осушить эту чашу боли до дна и позабыть о низменных проявлениях подлой души, которую я приблизила к своей по неведению. Как же я заблуждалась, как наивна была! – сокрушалась Францевна.

– Францевна, а где этот проходимец? – спросила Паулина.

Люська шикнула на нее, а Францевна с дрожью в голосе ответила:

– Не знаю, где он в данный момент, но лучше ему здесь не появляться. Двери моего дома отныне для него закрыты, равно как и мое сердце.

– Анна Францевна, вам точно ничего не нужно? – уточнила я.

– Нет, милые мои, спасибо! Позвольте мне остаться наедине с моими мыслями. Если вас не затруднит, возьмите этот жалкий цветок с комода и выкиньте его! Я не в силах прикоснуться к нему!

– Да, конечно, без проблем! – ободряюще выпалила Люська. – Если вам что-то понадобится, звоните!

– Спасибо! Хорошего вам вечера!

Люська взяла цветок, и мы поспешили удалиться, памятуя о просьбе Анны Францевны, погруженной в тягостные мысли.

– Ох, и достанется этому подлецу! – радостно затараторила Паулина, как только мы оказались за калиткой. – И поделом ему! Хотел и рыбку съесть, и …

– Замолчи! – перебила ее фольклор Люська. – Если б не ты, никто бы не страдал, все б хорошо было!

– Ну, не скажи! Этого мерзавца давно пора было на чистую воду вывести! Нечего бабам голову дурить, а то ишь какой Казанова нашелся!

– Паулина, заткнись! И без того тошно, кошки на душе скребут! Если б я знала, во что эта история выльется, я бы эту орхидею сразу в дальний угол припрятала! Кстати, надо эту бедолагу выбросить, как Францевна просила.

– Зачем заморыша выбрасывать?! Дай я лучше себе его заберу!

– Возьми! Только смотри у меня! Поставь его в таком потайном месте, чтобы Францевна ненароком не увидела!

– Да она ко мне и не заходит никогда.

– Короче, ты меня поняла! А ты хоть знаешь, как орхидею выходить? А то она больно жалко выглядит.

– Придумаю что-нибудь.

– Ты уже придумала. Лучше у Ольги спроси!

– Что я буду приставать! Захочет – сама расскажет!

– Оль, давай еще у меня посидим, винца попьем! Может, ты правда нам про спасение орхидей расскажешь? Надо ж как-то отвлечься, а ты это умеешь как никто другой!

– Договорились! Только прекращайте конфликтовать, девчонки! Ведь у нас, как-никак, праздник!

Как только мы оказались в гостиной и сели за стол я, во избежание новых скандалов со стороны противоборствующих сторон, сразу начала рассказывать о правильном уходе за орхидеями.