Книга Дочь лжеца, страница 4 – Меган Кули Петерсон

– Только когда подрастешь, – улыбается она, а затем оборачивается к веснушчатому Сэмюелю, который широко улыбается, демонстрируя два отсутствующих передних зуба. – А ты, Сэм, что бы хотел получить в подарок?

– Новые картриджи! «Пакман»! Или «Братья Марио»! – от возбуждения его голос срывается, и Карла презрительно фыркает.

– Будь добрее, дочка, – упрекает ее мама.

К гостье приближается тетушка Джоан.

– Вас ожидает чай и кофе, если желаете освежиться с дороги.

– Хочу еще немного побыть с детьми. – Матушка берет обе мои руки в свои и притягивает к себе. – Тебя мне не хватало больше всех, – шепчет она мне на ухо.

– Я так рада, что ты приехала, – на глаза наворачиваются слезы, и она утирает их.

– Я тоже, милая. Зато привезла тебе пряжу для вязания. Напомни потом ее отдать. Желтые и зеленые нити просто потрясающих оттенков!

Затем мама обнимает Карлу и Каспиана. Демонстрировать, насколько мы все скучали, кажется эгоистичным поступком, ведь они с отцом управляют Коммуной, а матушка еще и постоянно занимается благотворительными кампаниями и погружена в хлопоты с утра до ночи, так что едва остается время на сон. Мы знаем, как ей хотелось бы чаще бывать дома, но ее работа слишком важна.

Поэтому я не собираюсь тратить на грустные мысли ни секунды от визита родителей.

Обняв всех нас, мама занимает место в шеренге и кивает шоферу, который спешит к задней дверце с другой стороны лимузина, чтобы открыть ее. Высокая фигура отца появляется над сияющей черной крышей.

Солнечные лучи струятся сквозь кроны деревьев и падают на его густые каштановые волосы. Он словно парит в воздухе, огибая машину. Простая хлопковая рубаха навыпуск, такие же штаны и отсутствие обуви лишь подчеркивают неторопливую безмятежность мужчины. Как бы мне хотелось обладать такой же уверенностью в себе и хотя бы половиной его уравновешенности!

Отец останавливается в паре футов перед шеренгой. Мы тут же одновременно расправляем плечи и выпрямляемся с доведенным за многие годы совершенством. Глава семьи вглядывается в наши лица, будто стараясь что-то обнаружить. Мне ни разу не удалось определить, что именно он ищет.

– Дети, – спустя какое-то время произносит отец. Все молча внимают, и даже Милли умудряется сохранить тишину. – Я жду, что вы хорошо вели себя в мое отсутствие и слушались Джоан и Барб. В их отчете я желаю получить исключительно превосходные комментарии. Это ясно?

– Да, сэр, – в унисон отзываемся мы.

– Отлично. Эта поездка меня утомила. – Лицо отца становится менее суровым, и он делает шаг в мою сторону. – Как у тебя дела, Пайпер? Тренируешься в плавании?

– Каждый день. А еще я связала новое одеяло.

Родители занимаются благотворительностью, жертвуют одеяла и шарфы от имени членов Коммуны в пользу приютов. Так что я стараюсь связать хотя бы один-два предмета в месяц. Меня крайне расстраивает мысль о том, что люди Внешнего мира не могут позаботиться друг о друге и отдают детей в приюты.

Отец целует меня в макушку.

– Рад это слышать. Пока я буду гостить, мы вдвоем отправимся на прогулку. Расскажешь, что ты задумала.

С этими словами папа шествует в сторону дома, как король, вернувшийся в за́мок.

Спустя мгновение матушка сбрасывает с себя оцепенение, которое частенько охватывает людей после общения с отцом.

– Идемте же! Мне срочно нужно выпить!

Когда все разворачиваются к дому, из лимузина выбирается Томас. Мы с Касом задерживаемся, сгорая от нетерпения его встретить. Последний из пассажиров одет во все черное. Привлекательные, как у брата, черты лица заострились, под глазами залегли тени, а каштановые волосы отросли.

– Мы скучали, – обнимая Томаса, произносит Каспиан. – Рад, что ты вернулся. Без тебя здесь все кажется другим.

– Ну? Как тебе жизнь в поселении? – Я едва не подпрыгиваю от нетерпения. – Расскажи нам все! Не пропускай ни одной подробности! Мы так гордимся тобой.

– Все отлично, – говорит Томас бесстрастным голосом без тени привычной улыбки. – Думаю, следует догнать остальных.

– Ну же, ты должен поведать нам хоть что-то! – Я дергаю его за рукав.

– Обязательно. Только позднее. Дорога сильно меня утомила.

Я в замешательстве бросаю взгляд на Каспиана, и он берет меня за руку, как всегда, когда нервничает. Обычный жест, я, например, грызу ногти. Привычка, и ничего больше. Но поглаживание большим пальцем тыльной стороны моего запястья намекает, что это могло бы оказаться чем-то большим. Кожу приятно покалывает, пока я раздумываю, как поступить: ответить пожатием или выпустить руку парня.

Я выбираю последнее.

Это то, чего хотел бы от меня отец.

Томас зевает.

– Я кое-что тебе привез, Пайпер. – Должно быть, у меня на лице отражается удивление, потому что он наконец улыбается. – После наступления темноты занесу к вам в комнату, хорошо?

– Спасибо. – Я обнимаю друга, и он крепко сжимает меня в ответ. – Я так рада, что ты дома.

– А мне ты подарок не забыл? – Кас выпячивает нижнюю губу в преувеличенно расстроенной гримасе.

Его старший брат лишь неодобрительно качает головой.

Мы втроем проскальзываем в гостиную, где расставлены вазочки с выпечкой, чашки с чаем и кофе. Тетушка Джоан вручает матушке любимый напиток: бокал мартини с тремя оливками, после чего та опускается в мягкое кресло и снимает шляпу.

– Именно то, что нужно. Благодарю.

Затем подносит фужер к носу, глубоко вдыхает, закрыв глаза, и тут же отдает обратно. Тетушка выносит бокал на улицу и выливает содержимое в траву. До того как вступить в Коммуну, мама иногда употребляла алкоголь, и теперь отец иногда проявляет снисходительность к старым привычкам, чтобы испытать приверженность новым ценностям. Спиртное строго запрещено, так как притупляет чувства, делает нас слабыми и открывает путь заболеваниям.

Тетушки машут в сторону диванов, приказывая нам сесть, и мы послушно занимаем места. Милли пытается взобраться к матушке на колени, но отец перехватывает малышку.

– Ваша мать нуждается в отдыхе, – сурово произносит он, однако младшая дочь продолжает пинаться и вопить. Тогда он прикладывает ладонь девочке ко лбу, закрывает глаза и пытается ее успокоить, но ничего не выходит. Забрав Милли, мама сажает ее на колени и заново затягивает развязавшийся пояс.

– Расскажите, что у вас здесь происходило, пока нас не было. Со всеми деталями, – просит она, баюкая уткнувшуюся ей в плечо малышку.

Отец ерзает на кресле рядом с женой, с силой сжав челюсти, обхватив себя руками и разминая шею, словно никак не может найти удобное положение. Я стараюсь не смотреть в его сторону, но настороженно ловлю каждое движение краем глаза. Кас с Томасом тоже наблюдают за главой семьи, но младшие дети полностью поглощены беседой и ничего не замечают.