Книга Джинсы мертвых торчков, страница 96 – Ирвин Уэлш

– Спасибо, дружище… Прости, куча всего навалилось, поздравляю с треком, – лопочу что-то, когда он меня отпускает.

– Я знаю, у тебя проблемы с деньгами, – шепчет Конрад. – Все, что тебе нужно, – только скажи мне, и я тебе дам. Мои деньги – это твои деньги. Ты же это знаешь, да?

Вообще-то, нет, я всю дорогу, блядь, думал, что он прижимистый эгоистичный пиздюк. И я ожидал ебучего выстрела в спину. Ожидал, что Конрад наверняка подпишет контракт с конкурентами, перейдет на сторону Ивана. Разумеется, мне и в голову не приходило, чё у нас такие вот отношения.

– Это неимоверно щедро с твоей стороны, дружище, просто я был не в теме, занимался всякой личной и финансовой фигней, – объясняю и прибавляю: – К великому своему удовлетворению, должен признаться.

– Это хорошо. Рад слышать. Но нам нужно поговорить, есть перемены, – добавляет он зловещим тоном.

– Ага, ладно, только сперва мне надо наверх, заглянуть к отцу и сыну. Встретимся через двадцать минут в «Спикизи» на Пико.

– А где это? – спрашивает он.

– Вот было бы классно, если б существовало такое приспособление под названием интернет, куда можно было ввести слова «Спикизи» и «Бульвар Пико», чтобы словно по волшебству высветился маршрут?

Конрад смотрит на меня и презрительно усмехается:

– Кажется, я знаю это приспособление. Оно находится в такой штуке под названием телефон, по которому еще можно говорить, когда он звонит. Но я не уверен, что мой директор догадывается, блядь, о его существовании!

– Слив засчитан, кор, скоро увидимся.

В общем, поднимаюсь в квартиру, чутка беспокоясь, как меня встретит отец, – я же свалил и оставил их с Алексом, а теперь сразу выдвигаюсь обратно. Я все свалил на несчастного старого хрыча. После одних и других похорон мы с Викки много зависали вдвоем, и я не раз и не два ночевал у нее в Венисе. Отец, походу, не возражал, соглашаясь, что диван вреден для моей спины, хотя я так думаю, чё все-таки чутка прогнал беса. Но когда вхожу, батя сидит на диване и играет с Алексом в видеоигры. Тычет пальцем в приставку и груду игр.

– Как раз затарились, – говорит он, и оба не отводят глаз от экрана.

Вполне очевидно, что их устраивает, если я тут же снова уйду. Чешу в «Спикизи», а Конрад припарковался снаружи на улице, навалившись на приборную доску, как надувшаяся подушка безопасности. Стучу по окну, и он резко просыпается. Заходим в бар, и он заказывает диетическую пепси. Ё-мое, революция началась. Заказываю бутылочку калифорнийского пино. В винном баре «Спикизи» сегодня вечером почти пусто. За одним столиком сидят две девушки, за другим – компания управленцев, которые громким трындежом оповещают весь свет, что работают на телевидении. Конрад отказывается от бокала моей бормотухи, но затем полирует свою газировку пивом, и мы размещаемся за угловым столиком.

– Я думал, ты приехал, чтобы меня бортануть, – признаюсь я.

– Нет, – он шокирован, – ты что, дурак? Ты же для меня как член семьи, – говорит он, пока я быстро приговариваю бокал, а затем снова его наполняю. – Иногда бывает такое чувство, что ты единственный человек, который когда-либо проявлял ко мне интерес.

Ебаный в рот, теперь уже и я еле сдерживаю английские розы! Вот так волнительный денек выдался. Я спасаю Бегби и Мел, избиваю до полусмерти какого-то бзикнутого полицейского-психопата, получаю обратно огромные бабки, которые потерял, а теперь этот голландский пиздюк разрывает мне, нахуй, сердце! В общем, как-то справляюсь с этим, включая в сибе директора, раз уж внезапно возникшая между нами близость дает к этому повод.

– Кстати, о семейственности, – сурово смотрю на него. – Я отношусь к вам, ребята, точно так же… и потому меня убивает, братан, когда я вижу, как ты себя распускаешь.

– Что?..

– Сало, бро, – его нужно сбросить, – толкаю его в плечо. – Этот вес тебя убивает, а так не должно быть. Ты ж молодой чел, Конрад, это неправильно.

В иво глазах – краткая вспышка враждебности. Затем они смягчаются, увлажняются, и он начинает рассказывать за своего старика. Чувак играет классику в Голландском национальном оркестре и никогда не понимал любовь сына к электронной танцевальной музыке. Это отсутствие признания и доверия от отца пиздец как пригружает Конрада.

Делаю глубокий вдох и отрываюсь по полной:

– Может, это и не то, чё ты хошь услышать, братан, но пошел он нахуй. Иво уважают какие-то тугожопые старые пиздюки, чё ходят слушать, как иво пиздамудильный оркестр играет музыку дохлых дятлов. А тибя уважают юные, облаченные в лайкру богини, которые хотят высосать у тебя мозги через хуй, а потом поебаться с тем, что останется от твоей головы. Старый пиздюк завидует, братан, вот и все! Если наша единственная цель в жизни – заменить наших отцов, – и я виновато вспоминаю славного глазгоского старикана тут неподалеку, – то ты сделал свое дело, причем не по годам рано, – поднимаю тост. – Молоток!

Он снова вздрагивает от злости, но затем она переходит в медлительную задумчивость, прозрение и наконец полное надежд:

– Ты правда так думаешь?

– Я знаю, – говорю ему, когда подходят две девушки, которые на нас поглядывали.

– Это же вы? – говорит одна из них Конраду. – Вы Техноботан?

– Да, – как робот отвечает Конрад, а я смотрю на него типа: «Я же говорил». Девушка наглядно подтвердила мой тезис.

– О боже!

Они хотят сделать с ним селфи, и Конрад вполне рад им угодить. Затем им хватает такта заметить, что мы чем-то увлечены, и они чешут обратно к стойке. Я удивлен, что Конрад не попросил телефончик, – очень на него не похоже.

– Ну а щас вернемся к нашим свинопотамам, – тычу в него пальцем. – Я знаю одну тренершу в Майами-Бич. Тебе же там нравится. Пиздец жесткая, но она прокачает тебе мозги и тело. – Передаю ему визитку этой Люси, которую рекомендовал мине Джон, обрюзглый (ну, пока она не взяла его в свои руки) промоутер из «Ультры».

Конрад сгребает в лапу визитку и засовывает себе в карман.

– А теперь, раз уж мы разоткровенничались, – говорит он, – есть пара вещей, которые мне нужно тебе сказать. Первое – что ты прав насчет Эмили. У нее потрясающий талант. Ее новые вещи – очень и очень хорошие. Я сейчас делаю ремиксы на некоторые ее треки. Мы поработали в Амстердаме, но нам нужна новая студия здесь на вегасский сезон.

– Супер! Это классная новость! Я целиком за насчет студии. У меня есть несколько вариантов…

– Второе – что у нас отношения. У меня с Эмили.

– Ну, это меня не касается, кор.

Мое лицо, наверно, выдает, что я считаю их, пожалуй, двумя самыми кардинально несовместимыми людьми на планете. Хотя, может, и нет, потому что Конрад говорит:

– Она сказала, что вы, ребята, трахались. Короче, вот это между ею и мной – для тебя это не проблема?