Онлайн книга «Любовь без мандата»
В настоящий момент кудрявый Чесноков стоял перед первым секретарем, смотрел преданными черными глазами и, сверяясь с «ежедневником», докладывал о подготовке к слету: – Первая позиция. Президиум. Точно будут: Ковалевский, секретарь горкома комсомола Околотков, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Панков, Герой Социалистического Труда ткачиха Саблина, делегат съезда – она же член нашего бюро – Гуркина, ректор педагогического института Шорохов… Пока все. Нужно пригласить, только уж сам звони: космонавта, узнаваемого актера из драматического театра и обязательно ветерана, но такого, чтобы выступить не захотел, а то, помнишь, на прошлогоднем слете дед из Третьей Конной час рассказывал, как ногу в стремя ставил… – Олег Иванович! – Шумилин невольно улыбнулся и нахмурил брови. – Понял. Не повторится. Вторая позиция. Твой доклад. Все отделы, кроме Мухина, свои куски сдали, я их свел, Аллочка допечатывает, можешь пройтись рукой мастера. – Фактуру по работе с подростками не забыли? – Обижаешь, командир! Локтюков и Комиссарова расстарались. Особенно о подростках и нашем детдоме получилось здорово! – Вот так, да? Дальше. – Плохо с выступающими. Пропаганда пока никого не подготовила – с Мухиным разговаривай сам. Мои ребята ведут печатника, строителя и двадцатичетырехлетнего кандидата наук, представляешь? По другим отделам будут: студент из педагогического, первокурсник – ты его не знаешь, спортсмен, солдатик, от творческой молодежи, как всегда, выступит Полубояринов. Да-а, совсем забыли: от майонезного завода будет этот… как его?.. – Кобанков? – Точно. Он к своему отчетному собранию хороший текст подготовил. Со слезой! Самородок! – А когда у них собрание? – Завтра. Первыми проводят. – Вот так, да? Надо к ним съездить. – Шумилин сделал пометку на перекидном календаре. – И последнее: школьный отдел пишет выступление на тему «За партой – как в бою!». Краснопролетарский руководитель снова улыбнулся и спросил: – Сколько всего выступлений? – Девять. Из них два резервные. – Сколько подготовлено? – Два: Кобанков и Полубояринов… – А слет в среду! С этого и начинал бы. Дальше. – Третья позиция. Пригласительные билеты. НИИТД отпечатал еще в начале недели, уже разослали. Вот образец. И Чесноков положил на стол красные глянцевые корочки с золотым тиснением. – Красиво, – покачал головой первый секретарь. – Райком, выходит, не готов, зато билеты готовы. Дальше. – Четвертая позиция. Скандирующая группа. Взяли молодых ребят из драматического театра; когда их слышишь, хочется встать и запеть… – В день слета в спектакле они не заняты? – Кто?.. Нет, наверное… – Проверь. – Понял. Пятая позиция. Плакаты пропаганда еще не сделала, с Мухиным разговаривай сам, у него на все один ответ: решим в рабочем порядке. Кстати, кино – в рабочем порядке – он тоже до сих пор не заказал. В последний момент, боюсь, привезет какой-нибудь «Центрнаучфильм». Ты бы позвонил, может, недублированный дадут? Актив побалуем. – Не дадут. – Почему? – Вредно это! – Понял, командир. Но тогда тех, которые для нас фильмы покупают, надо отстранять! – Зачем? – Потому как отравлены буржуазной идеологией: они ведь все фильмы – и сдублированные! – смотрят. Жуть! Шестая позиция. Транспортом для пионеров занимается Шестопалов. Я ему сказал: если не решит вопроса с автобусами, повезет на себе… – Письмо в автохозяйство отправили? – Нет еще. – Из скольких школ пионеры? – Из пяти. – Где собирать будете? Где репетировать? – Во Дворце. – С директором договорились? – Кажется, да… – Кажется… За три дня до слета знать нужно! Кажется… Дальше. – Седьмая позиция. Сцена, президиум, контакт с ДК автохозяйства, звукорежиссура – всем занимается Мухин, обещал решить в рабочем порядке, разговаривай с ним сам. – Значит, тоже не сделано, – еще больше помрачнел Шумилин. – Восьмая позиция. Рассадка в зале. Этим занимаются мои ребята, студенческий и школьный. Заяшников приведет первые курсы педагогического, мои обеспечат делегации предприятий и организаций, подстрахуемся школьниками. Если в зале останется хоть одно свободное место, можешь расстрелять меня при попытке к бегству. Девятая позиция. Дружинники. Локтюков все сделал. Тридцать районных каратистов придут на дежурство в поясах всех цветов радуги. Шучу. Десятая позиция. Буфет. Я договорился: трест столовых организует два лотка. Будут киоски с книгами и пластинками, посмотри список – там интересное есть… Пометь – я тебе отложу. Одиннадцатая позиция. Корреспондента из «Комсомольца» я пригласил, звонил от твоего имени, с радио тоже будут. Телевизионщики ответили, что снимали нас в прошлый раз – сколько можно? Кстати, сделать это должен был Мухин, но средства массовой информации я никому не доверяю. Ты, например, давно себя в газете на фотографии видел? – А что? – Ничего. Двенадцатая позиция. Приветствие пионеров. Разбирайся сам: Комиссарова, как всегда, сварганила целую мистерию. Барабаны, фанфары, дети грудного возраста читают стихи, под конец весь президиум с красными галстуками на шеях. – У тебя все? – снова нехотя улыбнулся Шумилин. – По слету – все. – Ладно. Узкие места сейчас на аппарате обговорим. Ты с Комиссаровой к завтрашнему дню подготовь подробный сценарий. Еще что? – Подлещиков опять письмо прислал. – Про выставку? – Нет, про выставку ему давно ответ отправили – успокоился. – А теперь что? – Народный театр пантомиму по «Алым парусам» поставил. – Интересно! – Так вот, Подлещиков возмущается, что по сцене «Ассоль в одной комбинации бегает», а капитан Грэй «до пояса голый». – А почему этим твой отдел занимается? – Поручи Мухину, если неприятностей хочешь. Шумилин задумался: Подлещиков имел воинское звание генерал-лейтенанта и, выйдя в отставку, весь свой не растраченный на строевых занятиях потенциал обрушил на эпистолярный жанр. В основном его интересовали литература и искусство, но при случае он мог высказаться также по вопросам экономики, морали, права… Райком вел с ним давнюю, изнурительную переписку. – Ладно, – согласился краснопролетарский руководитель после размышлений. – Ответь, как обычно: письмо обсудили в райкоме, с художественным руководителем проведена беседа. Напиши, что режиссер, мол, ничего плохого не думал, а просто хотел передать обнаженность чувств и романтичность гриновских героев. Ну и поблагодари его за внимание к молодежи. |