Онлайн книга «Волчий пастырь. Том 2»
– Так что такое «прорыв», используемый в значении употребления стражами границы, курсант Рейнар? – Никлас, кстати, в отличие от стучавшего ладошкой по столешнице мага, в этот раз на мою дерзость отреагировал спокойно. На мгновение вдруг став похожим на вальяжного кота. Сбросив с себя отталкивающую ауру, и на краткий миг став похожим на почти нормального человека. – Что такое прорыв демонов? – дополнительно пояснил Никлас вопрос, предваряя мой уже готовый сорваться с уст ответ. Правильно кстати пояснил, а то в игру «выбеси оппонента по общению» я могу долго играть. Сейчас накидал бы ему в копилку самых разных значений слова «прорыв». – Прорыв демонов – это совокупность согласованных и взаимосвязанных боевых и магических действий объединений легионов демонов, проводимых во взаимодействии с колдунами-ренегатами и иными союзниками для уничтожения защитных сооружений границ человеческой цивилизации Юпитера. – Каких защитных сооружений? – Опорных пунктов Границы: форпостов, фортов, крепостей и цитаделей, оборудованными компенсаторами негативной энергии и местами силы концентрации Сияния. – Почему так важны опорные пункты, если аж в каждом из них есть Место силы или Компенсатор? – И Место силы, и Компенсатор, господин мастер-магистр. Опорный пункт он на то и опорный, что на него опереться можно. Это следует из этимологии определения. Никлас после моих слов демонстративно поцокал языком, качая головой. – Так почему же опорные пункты так важны? – Каждый из опорных пунктов является важным звеном неразрывной линии позиционной обороны на границе миров. – Не слышал этого определения раньше, господин курсант, – в напускном удивлении поджал губы Никлас. – Какого определения, господин мастер-магистр? Граница миров? Из тени высокой ложи раздался еще один возмущенный хлопок. Кто-то там, похоже, мои колкости на свой счет принимает. Видимо еще один теоретик с высоким самомнением. И если магистр Никлас не уймется, предполагаю, что этот невидимый мне возмущенный чароплет там себе ладошку скоро зашибет. – Определение позиционной обороны, господин курсант. – Это определение в доктрине обороны Римско-Септиколийской Империи прописано, господин мастер-магистр. – Вот как? Интересно, интересно. Цели доктрины? – Удержание подготовленных стражами границы оборонительных рубежей для недопущения изменения границ человеческой цивилизации. – Так все же, что такое позиционная оборона? – Один из видов обороны, главной целью которой является прочное и длительное удержание подготовленных войсками границ рубежей. Подразумевает глубокое эшелонирование, а также своевременное реагирование и маневр силами и средствами оперативного резерва. Мастер-магистр кивнул, закончив блиц-опрос, и я наконец опустился на место. Но едва Никлас повернулся к доске и поднял стек, сразу после этого он замер, словно в задумчивости. И, медленно-медленно, снова обернулся, ища меня взглядом. – Курсант Рейнар. «Да что этот чароплет себе позволяет!» – фыркнули практически в унисон сидящие рядом со мной Кавендиш и Несса. Дженнифер, которая сидела с другой стороны, только мягко тронула меня за руку. Словно прося сохранять спокойствие и не использовать резких слов. – Да, господин мастер-магистр, – вновь поднялся я, по-прежнему сохраняя бесстрастный вид. Похоже, магистр Никлас решил устроить мне бенефис ответчика как элемент воспитания. Я, в принципе, уже и не расстраивался по этому поводу. Даже не сильно против – подходящего решения вопроса с Дракенсбергом, при таком составе отряда, я не вижу. Пока не вижу. А это значит, мозгу нужно отдохнуть от непрерывных мыслей о предстоящем рейде в Скаргейл и взять паузу. Чтобы после возможно было взглянуть на проблему свежим взглядом. – Вы удивили меня своими знаниями, курсант Рейнар. И знаете, что… я вот тут подумал, а вы сами можете рассказать об анатомии прорыва? – Смогу, господин мастер-магистр. После моих слов наступило молчание. В котором прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать. В полной тишине минуло более минуты. Я, воспользовавшись паузой, погрузился в свои мысли, вновь прокатывая в памяти личные дела бойцов, которых привел Блайд. Магистр Никлас же потихоньку терял самообладание. – Курсант Рейнар, – произнес он, когда долгое молчание стало совсем уже неудобным. Для него и для высокой комиссии – мне-то на тягучую паузу наплевать было. – Да, господин мастер-магистр. – Почему вы молчите, курсант Рейнар? – Я должен что-то сказать, господин мастер-магистр? – Да, вы должны рассказать об анатомии прорыва. – Прощу простить, господин мастер-магистр. Я подтвердил, что могу рассказать об анатомии прорыва, но у меня не было указания, мастер-магистр. – Считайте, что уже есть, – поджал губы Никлас. – Начинайте. – Что начинать, господин мастер-магистр? – Рассказывать. – Заходит как-то карлик в гостиницу Амстердама, над входом которой висит красный фонарь. В бордель, тот есть, заходит. На поводу карлик ведет ослицу, а под мышкой у него пчелиный улей. Маман наблюдает из-за стойки за столь неожиданным гостем, и… – Курсант Рейнар! – Да, господин мастер-магистр. – Что за чушь вы несете? – Самый свежий анекдот, недавно услышал. На полу лежал от смеха, господин мастер-магистр, представляете? – А… Эм… Зачем вы мне его рассказываете? – Вы сказали: «рассказывайте», господин мастер-магистр. А я этот анекдот в курительной комнате одного из клубов Равенны слышал, готов держать пари что до салонов Семиградья он еще… – Вы должны рассказывать об анатомии прорыва! – Кому должен рассказывать, господин мастер-магистр? – Мне! – Почему я должен об этом рассказать? – Потому что я вас об это попросил! – Никак нет, господин мастер-магистр. В звенящую тишину аудитории, которую заполняли лишь звонкие и резкие фразы Никласа, вдруг вплелось фырканье. Как будто лошадиное; но нет – фырканье переросло в громкий гогот. Который, впрочем, почти сразу прервался. – П-простите… – извиняющееся поднял руку Кавендиш, едва не сложившийся в попытке удержать смех. – П-простите, подавился чем-то, не смог в себе удержать, – с трудом сохраняя серьезное выражение лица, еще раз извиняющееся взмахнул Венсан рукой и даже похлопал себя по груди. Еще раз то ли плюнув, то ли кашлянув остаточным смехом. – Курсант Рейнар! – раскрасневшийся Никлас даже не обратил внимания на ржание Кавендиша. |