Онлайн книга «Волчий пастырь. Том 2»
Никлас вдруг замолчал, и взяв паузу на перевести дыхание, вдруг выругался и только рукой махнул. – Все, попрыгали и в путь, – совершенно спокойным на контрасте голосом произнес он, отворачиваясь и осматриваясь. Все, пар сбросил, успокоился. А нет, не успокоился – я слышу, как он сейчас ругается на языке германских саксов себе под нос. Хороший язык, подходящий – на нем даже детская сказка, если говорить с выражением, становится похожей на проведение ритуала черной магии. Двинулись мы, кстати, не по дороге. Отдав команду и подождав пока сопровождающая нас спартанка изменит, уменьшая и растягивая вдоль, структуру купола – для поддержания его на ходу, Никлас сошел с тракта. Посмотрел и проконтролировал как мы двигаемся – группируясь вокруг держащей над нами пелерину сокрытия спартанки-инструктора. И убедившись, что все в рабочем порядке, двинулся первым в нашей небольшой колонне. Шагая по выжженной земле, довольно четко и уверенно держа направление. Несколько минут шли в молчании, после чего я решил немного поговорить. – Кавендиш. – А? – откликнулся тот, отлипая от трубки гидратора, к которой периодически присасывался. – Ты знаешь, почему младшие жрицы Исиды в особые дни принимают в храмах мужчин, занимаясь с ними сексом? – Потому что это их путь как жриц. – Это понятно, но ты смотришь с точки зрения должностной инструкции. Я спросил «зачем это?» как истинная цель действа. – Я с Исидой не общался, мне не докладывали. И зачем младшие жрицы Исиды занимаются сексом с каждым желающим во имя богини? – Не с каждым, – прокомментировала вдруг Несса, внимательно прислушивающаяся к разговору. – Я слышал с каждым, – пожал плечами Кавендиш. – Там на входе контроль. Желающих всегда много, и старшие жрицы придирчиво выбирают кого удостоить чести получить право ночи со жрицей, – пояснила Несса. – А ты откуда знаешь? – Знаю, – отвела взгляд Несса. Я коротко глянул на нее, заметив румянец на щеках. Интересовалась возможностью пойти в услужение Исиде, прежде чем приняла решение отправиться в Корпус? Возможно, возможно. Несса не перестает удивлять, так что от нее подобного можно ожидать. – Кавендиш, – вернулся я изначальной теме разговора. – Да семнадцать лет уже Кавендиш. Что? – раздраженно ответил тот, вновь отлипая от трубки гидратора. – Как будет оргазм на языке франков, ты знаешь? – Эм… Le travail de coup? – ответил он, немного подумав. Несса фыркнула, идущая рядом спартанка усмехнулась. – Это ты наугад сейчас стреляешь? – спросил я. – Типа того. Слышал где-то что-то мельком… а что, не так? – Кавендиш, твои знания терминов языка любви оставляют желать лучшего. Ты вообще знаешь что с девушкой нужно делать после того, как она согласилась пустить тебя ближе к телу и позволяет снять с себя одежду? – Он же сказал, что успел с семерыми девицами плотно пообщаться, – произнесла Несса, обращаясь ко мне. – Ну он же не сказал, что именно с ними делал. Может они на брудершафт пили… Кавендиш, ты знаешь что такое пить на брудершафт? – Рейнар, мне вот и без тебя тошно. Прошу, давай ближе к делу. – Оргазм на языке франков звучит как: la petite mort. Маленькая смерть. И это не аллегория, Кавендиш. Во время секса, особенно в нужном месте и в нужное время, жизненной энергии, со стороны мужчины, выделяется невероятное количество. В культе Исиды жриц учат, что мужчина энергию отдает, а женщина принимает, именно поэтому продолжительность жизни мужчин меньше. – А ты откуда знаешь? – заинтересованно поинтересовалась Несса. – Есть… источники достоверные, – поймав также заинтересованный взгляд Дженнифер, не стал я конкретизировать. – Так вот. Именно поэтому жрицы Исиды в храмах занимаются любовью с избранными из желающих. Потому что иных аналогов такого всплеска жизненной энергии просто не существует… Меня прервало аккуратное едва покашливание инструктора-спартанки. Кстати до сих пор даже ее имени не знаю. Удивительно, как она, почти постоянно находясь рядом, умеет оставаться незаметной. – Иных разрешенных законом аналогов просто не существует, – уточнил я в отчет на покашливание целительницы. – Больше энергии можно получить только в ходе жертвоприношения, но там энергия отрицательная, менее чистая. – Ну я же не с каждой там умирал, – уже тяжелым от усталости голосом возразил Кавендиш. – Так, одну на полшишечки, вторую на полши… – Кавендиш! – Ой не ори так пожалуйста, и так тошно. Что? – Тебе что Лассаль недавно сказал? Началась война. Мы на военном положении, а ты идешь, снимаешь три десятка… – Двадцать четыре, а не три десятка. - Двадцать пять, если официантку считать. Собираешь вокруг двадцать пять прелестниц и просто удаляешься в нирвану, забыв об обстоятельствах окружающего тебя мира. Ты не просто отправился переспать с приятной во всех отношениях девицей, пусть даже двумя, ты просто устраиваешь непотребство, сливая свои жизненные силы и энергию, еще и накидавшись как привокзальный ханыга со случайного куша легких денег! Как это назвать? И это не риторический вопрос! – Непредусмотрительность, – буркнул Кавендиш. – Я зачем-то поверил в то, что впереди у нас два выходных, уверовав в авторитет слов мастера-магистра, – посмотрел он в спину Никласа, но тот не обернулся и не отреагировал. – Кавендиш, даже без участия магистра «Клавдий», как ты сам недавно видел, как настоящая боевая машина на город падал в штурмовом пикировании. Это не непредусмотрительность, это… Я замолчал, чтобы грубо не выражаться. – Идиотизм? – послед недолгой паузы хмыкнула Несса. – Вот от тебя, подруга, я такого предательства не ждал, – удивленно посмотрел на нее красными глазами Кавендиш. – Могли бы и меня позвать, – едко ответила Несса. – Мы тебя звали! – Когда это вы меня звали? – Тогда! Ты же сама сказала: «Нет!», – от удивления Кавендиш даже забыл про мучащую его неутолимую жажду. Я, увидев его неподдельное удивление, усмехнулся. Плохо он еще женщин знает. Понимающе усмехнулась, кстати, и идущая рядом с нами спартанка-инструктор. – Во-первых, – ровным голосом заговорила Несса, – я ничего тебе не сказала, а просто жестом дала понять, что не очень хочу. Во-вторых, когда я говорю «нет», это не всегда означает что я говорю «нет». Ну а в-третьих, три десятка девок, Кавендиш! – Двадцать четыре, попрошу. – Двадцать пять, если уж уточнять. – Ой ладно, не нагнетай. |