Не простое это было решение для вдовы средней руки чиновника — на свой счет одеть-обуть, содержать воспитанника Морского Кадетского Корпуса. Слава Господу! Все уладилось.
По результатам вступительных экзаменов Александр был зачислен воспитанником на полном довольствии. Через несколько месяцев началось его “продвижение по службе”. Воспитанник А. Щеглов был назначен комендором 5-й роты. “Усерден в науках, правдив и старателен”, — отметило начальство при первом “производстве” нашего героя. Ему шел тогда 14-й год.
Так что на вопрос, когда и почему А.Н. Щеглов связал себя с морем, ответим просто судьба.
В 1894 г. гардемарин Щеглов в числе лучших воспитанников последнего курса получил свою первую награду — серебряную медаль в память коронования Николая II. К этому времени за плечами у него уже были четыре месяца похода кадетом на корвете “Боярин”. А первый поход после выпуска, мичманом, будет на знаменитом броненосце “Три Святителя”…
…Станислава III степени он получил в 1901 г., будучи лейтенантом. Экзотический османский орден “Meджидийе” и французский Орден Кавалерского Креста Почетного Легиона украсят его мундир в 1902 г. — “за особые отличия” в период плавания русской эскадры в Средиземном море. В течение двух последующих лет его работы гидрографического направления будут отмечены прусским Орденом Красного Орла, греческим Кавалерским Крестом Спасителя, тунисским Орденом Нишан и Ифтихар.
Он будет долго, безнадежно долго ожидать обещанный ему лично Николаем II орден Владимира за инициативу по созданию Морского Генерального Штаба…
Долгие годы в личном деле Александра Николаевича Щеглова будет повторяться запись: “Личных средств не имеет, живет на офицерское жалование”. А жалование это было весьма скудным.
И вот грустная судьба русского офицера. Женатый первым браком на небогатой дворянской дочери Евгении Александровне Эбергардт (умерла в 1909 г.), он имел двоих детей: Ксению (род. 11 ноября 1898 г.) и Андрея (род. 14 ноября 1901 г.). В личном деле, как у отца, запись: “Ни у него, ни у жены его недвижимости или имения — нет”. И так до конца, из года в год, вплоть до 1917 г., когда на последнем донесении внизу приписка его рукой “клером”, без шифра: “Средств личных вовсе никаких не имею, как жить с семьей, не знаю. Силы и умение положил на службу Отечества”. Это будет в ноябре 1917 г.
А до этого Щеглов служил и на Балтике, и на Черном море, и на Средиземном. Он занимал достаточно хлопотную должность вахтенного начальника. Причем большую часть свободного времени — а много ли его у молодого офицера на боевом корабле! — Александр Николаевич посвящал не воспоминаниям о хорошо проведенном времени в прошлом порту захода и не предвкушениям развлечений в следующем порту, а самообразованию и размышлениям на довольно неожиданную тему.
Его чрезвычайно интересовала проблема совершенствования форм получения, систематизации и обработки “благополезных для флота данных”, как он сам формулировал это в одном из писем.
К числу главных из этих “благополезных сведений” молодой лейтенант причислял разведывательную службу, ориентированную в первую очередь на интересы флота, и создание особых органов оперативного управления флота, в которые и вливалась бы, как он писал, “бодрящая струя живых сведений о противнике”.
Идеи и фактический материал накапливались. Щеглов окончил Морской корпус в 1895 г. и следующие семь лет упорно работал, осваивая огромный объем информации, штудируя исторические исследования, прессу (ей он всегда уделял большое внимание) разных стран и, по мере возможности, не только современную ему, но и газеты прошлых лет.
И во всех портах и севера, и юго-востока Европы он стремился увидеть не только привычные и везде одинаковые швартовки, пирсы и развлекательные кварталы, но и те районы города, которые никогда не видят туристы, но где сосредоточены основные флотские службы.
2(15) ноября 1902 г. А.Н. Щеглов завершил первый вариант предложений по созданию в составе Главного Морского Штаба России “особого оперативного отделения”. Опираясь на опыт франко-прусской войны 1871 г., он убедительно доказал, что Пруссия начала исподволь собирать разведывательную информацию еще с 1853 г. и преуспела…
“Наши неудачи в начале войны с Турцией 1877–1878 гт., — писал Александр Николаевич, — проистекали от незнания противника, отсутствия разведданных и оттого неверных оценок даже общей численности турецкой армии”. Две проблемы серьезно мешали России, по справедливой оценке А.Н. Щеглова, в войнах с Турцией (и помешают в будущей войне с Японией): плохо поставленная разведка и слабо разработанные мобилизационные мероприятия.
Идеи о том, как справиться с первой из этих проблем, вынашивались Щегловым в годы службы сначала вахтенным начальником, а затем старшим флаг-офицером на кораблях Черноморского и Балтийского флотов.
Опыт походов в Средиземном море подсказал ему принципиальную важность, как писал он позднее, “достоверных и доставляемых оперативно сведений а положении дел по военной и политической части из стран, до которых имеем отношение в продолжении наших походов”. Человек деятельный и собранный, Александр Николаевич уже в 1901–1902 гг. подготовил и доложил по команде два проекта.
Первый был связан с организацией “воздухоплавательного дела” на флоте. Речь шла об организации постоянного наблюдения за районом плавания с воздушных шаров типа аэростатов, которые базировались бы на кораблях. Делу был дан ход, отпущены средства, но, как водится в России, поскольку инициатор создания воздушной разведки был переведен на службу в Петербург, шары-разведчики совершили лишь несколько пробных полетов, и дело заглохло.
Второй проект Щеглова был ближе к жизни, к возможности воплощения его дальних планов. По собственной инициативе и только на личные средства он составил подробное военно-стратегическое описание Средиземноморья. На это ушло около пяти лет. Все увольнительные на берег молодой лейтенант посвящал изучению портов посещения, изучению газетной и любой другой печатной информации, сводил знакомства, уточнял… Пока все в рамках, или почти в рамках того, что мог позволить себе молодой офицер, активно интересовавшийся и местоположением древнего маяка в Александрии, и полузабытыми гаванями на островах Ионического архипелага, и, как бы между прочим, новинками морского вооружения, приобретенными греческим королевским флотом. Заложились связи, знакомства в многочисленных городах Восточного Средиземноморья — в Турции, Греции, на Адриатике, принадлежавшей черногорцам, австрийцам, итальянцам. Как бы сам собой определился основной район интересов Щеглова. Тот, где он проведет самые светлые и счастливые, по его признанию, но и трудные годы уже как профессионал-разведчик.
Готовились статьи для “Морского сборника”, доклады командованию. Две особы Царствующего Дома, совершавшие весной 1913 г. на канонерке “Уралец” плавание по Средиземному морю с заходами в Венецию и на о. Корфу, были поражены тем, насколько точными оказались все описания этих мест, сделанные А.Н. Щегловым еще в 1902–1903 гг., насколько они соответствовали увиденному, а, главное, прочувствованному.
