Онлайн книга «Пробуждение»
|
— Ты же хочешь ей помочь? Иначе, зачем поднял на уши всю Гильдию? — Что ты сделал? — переспросила Кайлин, обращаясь к Гийону. — Ничего особенного я не сделал, — ответил Гийон и присел на диван возле нее. Нистен засмеялся и устроился в кресле напротив. — Ты хочешь пройти через это одна или вместе с ним? — Ты понял, да? — спросил Гийон, беря Кайлин за руку и пряча ее в своих ладонях. — Конечно. Еще в больнице. Ну, это ваше личное дело. Так что, Кайлин, ты хочешь, чтобы Гийон остался или мы попросим его приготовить тебе что-нибудь на ужин? Кайлин накрыла руки Гийона своей ладонью и повернулась к Нистену: — Хочу, чтобы он был рядом. — Ты не против, Гийон? — Нет. — Хорошо. Теперь разберемся с атрибутами. Гийон, я хочу, чтобы ты выключил свет и зажег несколько свечей. Да, и принеси Кайлин какой-нибудь плед, она ведь устала и собралась немного поспать, — улыбнулся Нистен. — Я? — Да, сегодня вечером ты будешь спать, Кайлин. Гийон за несколько минут все организовал и, раскинувшись на диване, обнял Кайлин, лежащую под пледом у него на коленях. — Тебе удобно? — спросил Нистен. — Да, вполне, — ответила Кайлин, которую руки любимого мужчины согревали больше, нежели шерстяной плед. — Закрой глаза, Кайлин, и представь себе место из своего прошлого, где ты бы хотела вот так же лежать на руках у Гийона и ни о чем не думать. Кайлин представила, как они сидят на веранде их старого загородного дома. Ее мама обязательно бы принесла им по стакану холодного кваса вместе со своим фирменным шоколадным кексом, а брат пытался бы выпроводить мать поскорее с веранды, чтобы оставить их одних. Кайлин улыбнулась своим мыслям и поудобнее устроилась в руках Гийона. — Где ты сейчас? — спокойно спросил Нистен. — Я? В загородном доме, где мы с семьей проводили несколько месяцев в году. Мы с Гийоном сидим на веранде на старом выцветшем диване с видом на огромное зеленое поле и дерево, одиноко стоящее там, вдалеке. — Солнце клонится к закату? — тихо спросил ее Нистен, и Кайлин представила себе багровое небо, окрашенное лучами солнца, что только начало перекатываться за тоненькую линию горизонта вдалеке. — В доме, кроме твоей матери, есть еще кто-нибудь? — Да, мой брат. Он долго выпроваживал маму с веранды, подмигивая мне на прощание. — А где твой отец? — Его нет. Он умер, когда мне было три. — Ты бы хотела узнать, каким он был? — Наверное, но мама не любила о нем говорить. — Понятно. Кайлин? — позвал Нистен, а теперь я попрошу тебя закрыть свои глаза на той веранде и попытаться уснуть. Тебе тепло, и под ухом ты слышишь, как размеренно бьется сердце Гийона, и заходящее солнце мягко освещает твое лицо, и тебе хорошо, тебе спокойно и так будет теперь всегда, всегда, Кайлин. Гийон почувствовал, как она окончательно обмякла в его руках и, кажется, действительно уснула. — Кайлин? — позвал ее Нистен, поднимаясь со своего места и присаживаясь на пол рядом с ними. — Да, — сонным голосом ответила она. — Ты помнишь день, когда впервые увидела чужую смерть? — Да. — Я хочу, чтобы ты отправилась туда. Расскажи мне, где ты сейчас? — В маленькой комнате. Здесь слишком тесно и душно, и темно. — Что ты там делаешь? — Мы приехали на похороны брата моей матери, дяди Славы. — Ты хорошо знала, своего дядю? — Нет, он жил далеко и мы редко встречались. — Сколько тебе лет? — Двенадцать. — Мама и брат тоже там? — Да. Мы все сидим напротив гроба, и Саша держит меня за руку. — Тебе страшно? — Да. — Чего ты боишься? — Его. — Дядю? — Да. — Почему ты его боишься? — Он не такой, каким был. Другой. — Ты считаешь, что твоего дяди на самом деле там нет? — Его больше нет. — И ты не хочешь прикасаться к его телу, потому что это — уже не он? — Да. — Но кто-то заставляет тебя? — Я должна попрощаться с ним, это — традиция. — Но тебе страшно к нему прикасаться? — Да. — Чего ты боишься, Кайлин, прикоснуться к телу или стать такой же, как и твой дядя? — Я боюсь смерти. Она повсюду здесь. Она висит надо мной и стоит где-то рядом. — И ты думаешь, что умрешь, если прикоснешься к нему? — Я умру! — пропищала Кайлин. — Но ты все равно прикасаешься? — Да. — Почему. Ведь, можно убежать оттуда? — Я не хочу бояться смерти. Не хочу бояться. — И ты думаешь, если прикоснешься, то перестанешь ее бояться? — Да, я посмотрю ей в глаза и не буду больше бояться. — Прикоснись к телу, Кайлин. Нийтен поднял свою руку и положил ее ей на лоб. — Где ты сейчас? — Это офис. Я пью свой кофе. Нистен другой рукой схватился за грудь, почувствовав жгучую боль за грудиной. Кайлин тоже содрогнулась и вцепилась руками в Гийона. — Кайлин, разве это ты пьешь кофе? — Я! — А кто тогда стоит у гроба дяди? — Какого гроба? — Тебе двенадцать и ты стоишь у гроба своего дяди. Разве ты можешь в это время быть в другом месте? — Нет, но этот кофе… — Кто его пьет, Кайлин? Ты или дядя? — повысил тон Нистен, сжимая руку на груди в кулак. — Я! — Ты или дядя? Ведь ты стоишь у гроба! — Дядя, он пьет кофе! — А где стоишь ты? — Рядом с ним. — В офисе? — Да. Я прикасаюсь к его руке, но она холодная. — Ты хочешь выпить этот кофе вместо него? — Да. — Почему, Кайлин? — Я не хочу бояться смерти! — И ты хочешь выпить этот кофе, чтобы узнать, что это такое — умереть? — Да. — И больше не бояться этого? |