Онлайн книга «В интересах государства. Возвышение»
“Кажется, этот юноша оказался весьма ушлым. Когда начали раскапывать происшествия на полигоне, обнаружили, что было несколько проникновений на территорию. Воровали, но по мелочи. У меня возникло подозрение, что младший Петренко мог быть к этому причастен. И я хотел сопоставить выяснить даты его выходных и рабочих дней, чтобы сопоставить со случаями краж”. “Сдается мне, не своей работой вы занимаетесь, Гавриил Петрович”, — ответил я. — “Кражи — все-таки дело полиции”. “Но одна из них была по нашему профилю, так что приходится проверять и остальные”. Да уж. Бестужев был упертым и копал не только вглубь, но и вокруг. Да только не казалось мне, что Борька был замешан в делах Аспиды. Скорее просто под руку попался и пострадал за это. Карма в действии. Особенно если предположить, что парень просто подворовывал по мелочи и сбывал это заинтересованным лицам. “Что ж, сожалею, что не смог помочь”, — сказал я. — “И вас не затруднит связаться со мной после опроса пациента? Очень уж интересно, что он расскажет”. “Всего без разрешения начальства доложить не смогу. Тайна, сами знаете”. “Мне в общих чертах. Я не настаиваю”. “Договорились”, — улыбнулся в моей голове Бестужев и оборвал канал. Как я дотерпел до девяти вечера, не знаю. Прыгал на кровати как на иголках, считая минуты до освобождения. Даже ужин, что заботливо принес охранник, почти не съел — душа требовала воли. Наконец дверь моей камеры открылась и меня пригласили на выход. Вернули ключи от Вити и прочее барахло. Я взглянул на часы — пора было возвращаться домой. И что-то Бестужев не торопился со мной связываться. Я дошел до автомобиля, связался с отцом и предупредил о возвращении. Ольга, по моим прикидкам, должна была вернуться завтра или послезавтра — как раз чтобы успеть на примерку бального платья и подготовиться к мероприятию. Лишь бы все получилось с рыбкой. Если план провалится, нам несдобровать. Я медленно повернул ключ зажигания и выехал по мосту на Петроградку — в самое начало Каменноостровского. И только набрал скорость, как сила отреагировала на ментальный зов. “Это Бестужев”, — сухо, теперь с совсем иными интонациями представился дознаватель. — “Вы просили сказать, как прошел допрос”. “Спасибо. Я слушаю”. “Где вы сейчас, Михаил Николаевич?” “Выехал с Петропавловки, еду домой”. “Вас не затруднит сделать остановку во Всеволожске? Я бы предпочел побеседовать наедине”. “Конечно. Как подъеду к больнице, сообщу”. Бестужев ни слова не сказал о допросе, но его тон вызвал у меня беспокойство. Гавриил Петрович был не робкого десятка и лишних эмоций себе не позволял. Да и вообще обычно старался держаться позитивно-нейтрально. Сейчас он был как минимум раздосадован. Неужели картинка не сложилась? Я притопил педаль газа и пронесся мимо Аудиториума так быстро, что едва вписался в поворот на мост к Выборгской стороне. — Поспешим, Витя, — сказал я, крепче ухватившись за руль. — Покажи мне все, что можешь. *** Пятиэтажный прямоугольник местной больницы встретил меня жутковатой иллюминацией: несколько букв на вывеске не горели, поэтому всяк входящий читал жизнеутверждающее “ВСЕВОЛОЖСКАЯ БОЛЬ”. Я припарковался перед входом и сообщил Бестужеву о прибытии. “Две минуты”, — коротко отозвался дознаватель. Ожидая его, я пялился на стеклянные двери входа, но, к моему удивлению, Гавриил Петрович вышел из небольшого двухэтажного корпуса. И сразу же закурил на ходу. — Быстро вы, Михаил Николаевич. Нарушали, небось? — Голос ваш не понравился, — ответил я. — Решил поторопиться. Бестужев помрачнел еще сильнее. — Да, в общем-то, тут уже некуда торопиться, — сказал он и сделал крепкую затяжку. Предчувствие неладного наконец-то обрело в моей голове форму. Идею подкрепляло и то, что за спиной Бестужева на том маленьком здании я разглядел табличку “МОРГ”. — Серьезно? — вспылил я. — Врач же говорил, он тяжелый, но выкарабкается! Гавриил Петрович устало вздохнул. — Совсем чуть-чуть не успели. Сердце остановилось. Врачи заводили-колдовали — тщетно. Так что плакала наша ниточка. А ведь все могло хорошо сложиться. Не думаю, что парень стал бы долго упираться. Да понятно, что Борька раскололся бы как миленький — если, конечно, какой-нибудь дюже одаренный не попытался стереть ему память или подменить воспоминания. Но это вряд ли. Но сейчас Борька нам уже ничего не расскажет. Даже психометрист за него не возьмется — считывать с трупов — то еще удовольствие. Можно совсем кукухой поехать, а ведь они и так балансировали на грани. Нет уж, хватит смертей, чтобы еще и артефакторами рисковать. — Он точно сам… того? Может помог кто-то заинтересованный? — предположил я. — Как раз ждем. Вскрывают. Так что пока мне нечем вас обрадовать, Михаил Николаевич. — Да уж. Помощь какая нужна? Бестужев поднял на меня смертельно усталые глаза. — Да чем уж вы тут поможете… — Ну черт знает. Хоть кофе с булками вам привезу. Почти ночь на дворе, а вы весь день, небось, нежрамши. Знаю я вашего брата. Дознаватель на миг оживился, да и брюхо у него предательски заурчало. — Не стоит, ваше сиятельство. Вы и так вон… — Короче, давайте так. Если что интересное появится, дайте знать, пожалуйста. Возможно, имеет смысл еще раз дернуть этого Шельмеца — он хотя бы нашу странную парочку видел. Надо бы ему вскрыть башку и вытащить образы. Хоть портреты будут. — Да сделаем все, вы не волнуйтесь. Лучше езжайте домой — у вас своих забот по горло. Каким приятным человеком казался Бестужев. В отличие от сладковатого Шувалова, этот мужик просто имел хороший нрав и добрую натуру. Правда, это не мешало ему выбивать из государственных преступников все дерьмо, что, впрочем, я тоже не мог считать недостатком. — Ладно, поеду я, — кивком попрощавшись, я залез в машину. Бестужев медленно направился в сторону морга. А я изъездил половину Всеволожска в поисках еще открытой булочной. И кофе с пирожками им таки привез ровно через двадцать минут. Кажется, это оказался самый легкий способ стать любимцем всей честной компании. *** — Михаил, составь мне компанию за завтраком. Просьба отца звучала скорее как приказ. Я с трудом продрал глаза, взглянул на часы — семь утра. Изверги. Отец тем временем запахнул домашний халат и принялся спускаться в столовую. Ладно, раз уж все равно разбудили, будем вставать. Не знаю, почему, но чувствовал я себя разбитым. Вроде и на родной перине должен был лучше выспаться, а всю ночь снилась какая-то нелогичная чертовщина. Только мозг зря напрягал. Может сказывались последствия вмешательства Корфа в мою голову, может просто кое-кто успел отвыкнуть от приключений за эти полтора года. |