Книга Мастер. Книга первая, страница 44 – Ирина Браун

Макс, увидел, что этот момент меня очень заинтересовал, и объяснил:

– Это анальная пробка с хвостом, – сказал так легко и просто, что я не знала, как на это отреагировать.

Увидев мою растерянность и шок, Макс покрепче обнял меня за талию, и мы направились к бару.

– Что-нибудь выпьешь?

– С удовольствием. Двойной виски.

Но взглянув на бар, обнаружила, что здесь нет алкоголя.

– Да, спиртное отсутствует. Всё, что здесь происходит, должно быть полностью под контролем.

– Почему ты меня не предупредил? Я бы выпила дома и прихватила с собой, – возмутилась, закатив глаза.

Он посмеялся и заказал кофе.

– Знаю, у тебя масса вопросов. Начну по порядку, – сказал Макс. – Во-первых, хочу тебя сразу успокоить, все люди находятся здесь добровольно, никого из них не привели сюда насильно, – с милой улыбкой сообщил он.

– О, камень с души, а то я решила, что их сюда за эти цепи притащили.

– Не иронизируй. Ты, наверное, уже обратила внимание, что некоторые присутствующие в чёрных масках, другие в красных, а если присмотреться, есть личности в масках телесного цвета.

– Да, – еле слышно ответила я.

– Так вот, чёрные маски носят доминанты, красные – сабмиссивы, а телесные – те, кто готов быть и тем и другим.

– О боги! – возмутилась я. – Сабмиссив?! Попробуй только так меня назвать.

– Конечо, не буду. Просто рассказываю, чтобы ты знала, – успокоил Макс, снова улыбаясь своей соблазнительной улыбкой. – Тебе же интересно?

– Очень, – ответила я, чуть не подавившись кофе.

– Никто, кроме нас с тобой, не будет этого знать. Запомни. А ещё их называют нижними.

Я закатила глаза.

– Понимаешь, каждый, кто сюда пришёл, играет свою роль, которую выбрал, и каждый из них получает удовольствие по той планке, какую сам себе выставил. Обрати внимание, в зале есть люди, отвечающие за безопасность обеих сторон.

– Разве доминантам надо тоже беспокоиться о своей безопасности? – удивилась я.

– Конечно, если он не чувствует контроля или будет идти на поводу у сабмиссива. Например, тот начнёт просить причинить боль определённым способом, а доминант к такому не готов. Он может причинить сильные увечья, которые повлекут серьёзные последствия. Поэтому обе стороны должны на берегу договориться о том, на что они идут и на что согласны. Также у каждого есть своё стоп-слово. Если сабмиссив называет такое слово, то доминант обязан остановиться, и наоборот. Иначе это превращается в насилие.

Он отпил кофе и продолжил:

– У некоторых пар даже до секса дело не доходит, им достаточно психологической игры. Но есть и такие, кому необходимо завершить игру сексом с плетьми, наручниками, верёвками, прищепками, кляпом и так далее. А для кого-то и это не предел. Таких называют садист и мазохист. Они выбирают для себя более жёсткие вещи: иглы, ток, перевязывание органов, помпы, расширители, секс-механизмы.

– Ты так легко говоришь о таких вещах. У меня мурашки по телу от одних только слов. Неужели ты тоже на такое способен? Для тебя здесь какая планка? – спросила и боялась услышать, что она самая высокая.

Он хотел ответить, но к нам подошёл мужчина в чёрной маске, и Макс отвлёкся на него.

– Приветствую! – воскликнул незнакомец.

– Привет.

– Ты только пришёл? Не видел тебя.

– Да, мы недавно приехали, – Макс сжал мою ладонь.

Подошедший впился в меня сканирующим насквозь взглядом. Непроизвольно опустила глаза. Он протянул руку для этикетного приветствия, я ответила взаимностью. Взяв мою кисть, мужчина коснулся её губами, и я почувствовала, как он вдохнул меня.

– Моё почтение, – произнёс, не отпуская руки. – Вы здесь впервые?

От его голоса я покрылась мурашками.

– Да, – ответила я, освободившись от него, и посмотрела на Макса.

– Надеюсь, вам здесь понравится, – они пожали друг другу руки, и он ушёл.

Я даже забыла, о чём мы разговаривали. Этот человек произвёл на меня нехорошее впечатление. Двуличный тип с негативной энергетикой. Хотя они здесь, видимо, все одинаковые.

– Тебе он не понравился? – спросил Макс.

– Честно? Нет. Неприятный.

– Ну, да ладно про него, вернёмся к нам.

«К нам? – закралось сомнение. – А разве есть мы?»

В этот момент на сцену вышел мужчина, который только что вдыхал меня, и произнёс:

– Дамы и господа, рад приветствовать вас в нашем клубе. От лица руководства выражаю огромную благодарность за то, что дарите нам своё присутствие. Мы надеемся, что этот вечер принесёт всем массу эмоций и незабываемых впечатлений…

И мне показалось, что он посмотрел на меня.

– Напоминаю, что комнаты для гостей в вашем распоряжении, показательные сессии также в свободном доступе. Благодарю за внимание.

– Что за показательные сессии? – спросила я.

– А это лучше увидеть, – сказал Макс, взял меня за руку, и мы покинули этот зал.

Пошли по длинному коридору. С обеих сторон располагались массивные двери. Мы зашли в первую. Здесь уже не звучала музыка, не было хрусталя и бронзовых статуй. Комната напоминала подвал. Голые стены, возле которых стояли железные столы с какими-то предметами. С потолка свисали верёвки. Посередине помещения находился большой стол.

Несколько человек в чёрных масках и длинных плащах стояли, обратив взор в центр комнаты. Мы подошли ближе к этим людям, и передо мной открылась картина, при виде которой во мне разом смешалось несколько чувств: возбуждение, отвращение, жалость и боль.

Итак, я увидела мужчину в чёрной маске и в чёрных брюках. В руке он держал плеть, состоящую из нескольких кожаных полосок, и наносил удары по телу девушки. Она стояла на коленях, левым боком к зрителям. На щиколотках – кандалы, но не с цепями, а с железной трубкой, из-за чего ноги были широко расставлены. Руки привязаны к верёвке, свисающей с потолка. Её лицо находилось как раз на уровне паха мужчины. Из одежды на ней не было ничего, если не считать красной маски. Также в комнате стояла клетка, где сидела пристёгнутая наручниками ещё одна девушка в красной маске.

Мужчина ходил вокруг пленницы и периодически наносил удары по её ягодицам. Он что-то говорил ей, но я не могла сосредоточиться и разобрать слова. По идее, она должна корчиться от боли или плакать, ну, или что-то в этом роде. Подвергнутая наказанию всхлипывала и стонала при каждом ударе, это её возбуждало, и такое поведение не было наигранным. Когда мучитель останавливался возле неё, она лизала его руку или член через штаны и не отрываясь смотрела ему в глаза. Он брал девушку за нижнюю челюсть, она тут же открывала рот и покорно высовывала язык, а мужчина глубоко заталкивал ей пальцы в рот, до рвотного рефлекса. И я вспомнила, как мне это было приятно. Ей тоже нравилось. Она отвечала ему взаимностью, в ней было столько страсти, распутства и похоти…