Итак, двигаясь из страны Айаду, расположенной возле озера Ван, на юго-восток в Хубушкию возле Большого Заба, а оттуда в Муцацир, Саргон «выполняет» оба условия клинописного текста — одно пересечение Эламунии и проход в Муцацир мимо обычных перевалов. Хубушкия должна лежать к западу от Большого Заба, так как Эламунию Саргон пересекает, покинув Хубушкию. Если Саргон попадает в Айаду по дороге Башкале — Хошап (по дороге Котур — Эрчек он не мог двигаться, так как вышел бы к Тушпе, чего, видимо, он хотел избежать), то в Хубушкию можно попасть по дороге от юго-восточного берега Вана на Хаккари [Zimansky, 1985, fig. 5]. Локализация Хубушкии возле Большого Заба согласуется с маршрутом Салманасара III в 856 г. и сокращает его протяженность. Логичным представляется, в таком случае, описание Салманасаром захваченной им территории от одного края до другого: от Арцашку в северном районе озера Ван до страны Гилзан на западном побережье Урмии (через Армарили в верховьях Большого Заба), от Гилзана до Хубушкии (через перевал Серо, Дизе), с выходом на правый берег Большого Заба выше Хаккари. Иначе бы Гильзан и Хубушкия находились рядом и описание «от» — «до» не имело бы смысла.
И последнее: локализация Хубушкии в верховьях Малого Заба не согласуется с результатами ассирийского завоевания в этом регионе. Ассирийцы создали здесь провинции, границы которых вплотную подошли к Мидии и Манне. Этот процесс не мог бы не затронуть и Хубушкию, если она находилась в верховьях Малого Заба. Однако она сохраняла свою независимость и свое название на протяжении IX–VII вв. до н. э. — случай не такой уж частый в ту эпоху. В VII в. Хубушкия упоминается наравне с такими крупными царствами, как Урарту, Страна маннеев, Мидия. Очевидно, что именно близость Хубушкии к коренной территории Урарту помогла сохранить ее независимость.
Таким образом, ассирийские, урартские источники и археологические данные дают основание локализовать страны Уишдиш, Суби и Сангибуту в районе юго-восточного, южного и западного побережья Урмии, а страны Армарили, Айаду и Хубушкию вынести за пределы Ирана (подробнее см: [Медведская, 1989; Medvedskaya, 1997]). Но в IX в. до н. э. на западном берегу Урмии до завоевания его урартами находилась страна Гилзан, а в районе юго-западного побережья находилась страна Ида.
III.2. Верховья Малого/Нижнего Заба (карта-схема 2)
Страна Замуа находилась сравнительно недалеко от Ассирии и первой подверглась завоеванию, когда ассирийские цари в IX в. до н. э. начали стремительное продвижение на восток. Замуа подробно описана в маршрутах ассирийских царей и поэтому имеет особое значение в системе локализации стран этого региона. Имея достаточно убедительные географические ориентиры, Замуа могла бы стать надежной опорой в локализации более восточных стран Ирана. Но этому мешает одно существенное обстоятельство. В ассирийских текстах, помимо Луллуму, использованы три названия: Замуа, Мазамуа и Внутренняя Замуа (zamua sa bïtāni). Существует два различных понимания связи между ними: 1) все три названия относились к одной и той же территории; 2) это разные страны, объединенные в некоторых случаях общим названием. Последняя точка зрения была господствующей, начиная с А. Г. Сэйса, М. Штрека и других исследователей. Они исходили из того, что из трех названий Замуа и Внутренняя Замуа, как следует из дополнительного определения, различались самими ассирийцами. Но уже Э. Форрер совместил все три топонима, а Л. Левин представил развернутое доказательство этой точки зрения [Forrer, 1921, S. 43–44,48, 88–89; Levine, 1974, р. 16–22].
Левин исходит прежде всего из вероятной идентичности Мазамуа и Внутренней Замуа, следующей из вариантов описания маршрута Салманасара III в 855 г.: в надписи на Монолите использован топоним Мазамуа, а на Черном обелиске — Внутренняя Замуа (схема 2). Это тождество было отмечено еще Штреком [Levine, 1974, р. 17]. Левин идет дальше и пытается доказать тождество Замуа и Внутренней Замуа, настаивая на том, что в обе страны вел один и тот же путь. Он использует принятое еще А. Олмстедом, Э. Форрером и Э. Спайзером отождествление древнего названия прохода Бабиту, через который Ашшурнацирапал проникал в Замуа, с современным проходом Базиан через одноименный горный хребет (другое его название — Сагирма). Отмечая, что проход Базиан/Бабиту — единственный проход в горы на восток от Ассирии и на юг через Нижний Заб, Левин заключает, что Бабиту, следовательно, должен был быть проходом также и через гору Куллар. С этой горы Салманасар III проникал во Внутреннюю Замуа и Мазамуа, а Саргон, как полагает Левин, — в Замуа. Если Куллар тождествен Бабиту, то Замуа, как следует из предлагаемой им схемы, — Внутренней Замуа (схема 1).
Схема 1. Подходы к Замуа (по Л. Левину)
Идентичность Замуа и Внутренней Замуа доказывается также наличием двух топонимов, которые, по мнению Левина, упоминаются ассирийцами и в Замуа, и во Внутренней Замуа: Бируту/Бирту и Бунаси/Бунаис/Буниса(у) [Levine, 1974, р. 18]. Рассмотрим оба доказательства тождества Замуа и Внутренней Замуа/Мазамуа.
Карта-схема 2. Междуречье Нижнего Заба и Диялы (авторская разработка карты-схемы из: [Speiser, 1926–1927])
Что касается Бируту/Бирту, то, согласно Левину, в 881 г. до н. э. Ашшурнацирапал, пройдя через проход Бабиту, завоевал среди прочих городов Замуа город Бируту, а Салманасар III в 843 г. завоевал город Бирту во Внутренней Замуа [Levine, 1974, р. 18]. Однако в 881 г. было завоевано два города Бируту: один в начале похода, он упоминается Левином вместе с двумя другими городами в стране Дагара [RIMA 2, 203, А.О.101.1 29; 244, А.О.101.17 ii:94], другой — в конце похода, среди «отдаленных» городов, лежащих между горами Гамру и Эдину [RIMA 2,205, А.О.101.1:49а]. Первый из них упомянут также и Тукульти-Нинуртой I в Луллуму (= Замуа) вместе с Аррапхой и соседними территориями [Weidner, 1959, S. 27. 1. 27]. А. Кирк Грейсон переводит название города как 'страна Бирите' [RIMA 1, 273, А.О.78.23:79]. Второй город Бируту, «отдаленный» и расположенный между горами, как раз и мог находиться во Внутренней Замуа, которая локализуется за Главным хребтом Загроса (см. ниже).
Вместе с тем, поскольку аккадский термин birtu означает 'крепость', то в ряде случаев им могли обозначать просто укрепленный пункт без уточнения названия. Действительно, если в тех случаях, когда из контекста прямо не следует, что URU. birtu — это название города (рядом нет названий других городов), как, например, в текстах времен Салманасара III, то Э. Михель, Дж. Камерон и А. К. Грейсон переводят его как 'крепость' [Cameron, 1950, р. 24, III 58–59; Michel, 1952, р. 470–471, 1.60; RIMA 3, 40, А.О.102.6 iii:60]. Если в письме времени Саргона Левин рассматривал URU. birtu как имя собственное, то теперь оно переведено именно как 'крепость' [Lanfranchi, Parpola, 1990, № 199].
