Книга Injectio платины-2, страница 36 – Анастасия Анфимова

— Заходи!

— Я исполнила ваше приказание, — поклонилась Угара опуская за собой полог.

— Я видела, — кивнула девушка. — Спасибо.

— Исподнее ваше тонкое я у жаровни высушила, — потупив взор, продолжила доклад служанка. — А повязка для груди — за кроватью. Там её никто не видит.

— Это ты правильно сделала, — устыдившись недавней вспышки гнева, не поскупилась на похвалу Платина. — Теперь для тебя новое задание будет.

— Слушаю, госпожа, — поклонилась собеседница. — Мой долг — заботиться о вас.

— Её, — Ия показала женщине книгу. — Госпожа Андо приказала мне переписать сорок раз. А столик здесь уж больно маленький. Едва листок с чернильницей убирается. Вот ты и будешь читать мне эти… мудрости, а я стану записывать. Так быстрее дело пойдёт.

— Ой, госпожа! — Угара даже попятилась от неожиданности. — Может, кого другого прислать? Уж больно плохо я читаю.

— А я плохо пишу, — проворчала девушка. — Вот и будем учиться… вместе.

Видя, что служанка продолжает колебаться, Платина поинтересовалась:

— Тебе госпожа Азумо Сабуро приказала обо мне заботиться?

— Да, госпожа, — с готовностью подтвердила женщина.

— Ну так и заботься! — Ия почти силком всунула ей в руки злосчастную книгу, вернулась за столик, макнула кисть в тушь и скомандовала: — Начинай!

Читала служанка медленно, иногда чуть ли не по слогам, но подопечную подобный темп пока вполне устраивал. Она успевала не только выводить буквы со всей возможной тщательностью, но и вникать в текст, пропитанный самым махровым мазохизом:

И остальное в том же духе. В некоторых местах девушка, не выдержав, возмущённо фыркала, и тогда Угара начинала торопливо извиняться, принимая её недовольство на свой счёт.

Когда у чтицы начал заплетаться язык, Платина прекратила писанину и, перебравшись на кровать, посоветовала:

— Ты бы тоже присела.

— Что вы, госпожа Сабуро, — потупилась служанка. — я не смею сидеть в присутствии благородной госпожи.

— Тогда я пойду по саду пройдусь, — сказала Ия, поднимаясь. — А ты пока отдохнёшь.

— Спасибо за заботу, добрая госпожа.

В очередной раз подивившись местным порядкам, девушка накинула зелёный шёлковый плащ и вышла из домика.

Очень неторопливо прогуливаясь по выложенной камнями дорожке, она внимательно оглядывалась вокруг, находя всё больше следов запустения. Более-менее пристойно выглядели только хозяйский дом и гостевой павильон. Все прочие постройки казались старыми, скособоченными, явно заброшенными, а у некоторых даже крыша провалилась.

Выйдя на веранду, наставница заметила прохаживавшуюся ученицу и, обувшись, направилась к ней.

Платина последовала навстречу старушке.

— Вам что-нибудь нужно, госпожа Сабуро? — суховато поинтересовалась та.

— Ничего, госпожа Андо, — поклонилась гостья. — Просто я устала сидеть. Ноги затекли. Сейчас немного пройдусь и начну вновь переписывать книгу мудрости Есионо Тонго.

— Вы уже запомнили что-нибудь из «Наставлений»? — спросила хозяйка дома.

— О да, госпожа Андо, — подтвердила Платина и, прикрыв глаза, попыталась максимально точно процитировать особенно поразившее её высказывание: «Женщина должна пройти через чувство позора и проглатывать обиды даже тогда, когда другие люди говорят про неё недоброе или делают ей плохое. Пускай она всё время пребывает в трепете и страхе. Вот таким образом она должна воспитывать в себе чувство ничтожности и смирения перед другими». ^[4]

— Хотя вы немного перепутали слова, у вас очень хорошая память, госпожа Сабуро, — поощрительно улыбнулась собеседница и добавила, сурово сведя брови к переносице: — Надеюсь, вы понимаете, что речь здесь идёт о людям благородных, а не о простолюдинах или рабах?

— Разумеется, госпожа Андо, — заверила Ия. — Книга же написана для благородных женщин, а значит, в ней имеются ввиду только дворяне.

— Правильно, — важно кивнула наставница, направляясь к уборной.

«Нет, мне очень повезло, — думала девушка, торопливо шагая к павильону. — Если бы не монашка, то, не зная местного языка и обычаев, я бы точно опять в рабство попала. Аж мурашки по коже. Как там в книжках про попаданцев? Рояль в кустах! Ох, спасибо тому, кто его там поставил!»

Вдруг её ноздрей коснулся знакомый, пряный аромат. Принюхавшись, она обернулась в сторону кухонного навеса, от которого, кажется, пахнуло корицей? Нет, показалось.

Едва Платина вошла в павильон, служанка бодро вскочила с табурета.

— Продолжим, Угара? — предложила Ия.

— Как прикажете, госпожа, — смиренно поклонилась женщина, взяв со столика книгу с торчавшей вместо закладки синей шёлковой ленточкой.

Когда язык у служанки вновь начал заплетаться, девушка отложила кисточку в сторону. Она тоже очень устала и с удовольствием предложила чтице отдохнуть.

— Слушаюсь, госпожа, — с довольным видом поклонилась служанка и предложила, аккуратно закрывая книгу: — Быть может, принести чаю?

— Неси, — кивнула подопечная. — И себе чашку захвати.

— Не смею, госпожа, — смиренно потупилась собеседница.

— Считай, что я тебе приказала, — усмехнулась девушка. — А если не хочешь сидеть, то пей стоя. У тебя же, наверное, всё в горле пересохло.

— Немножко, госпожа, — несмело улыбнулась Угара.

— Ну так неси чай, сейчас попьём, — предложила Платина.

— Да, госпожа, — поклонилась собеседница. — Я сейчас.

Однако отсутствовала служанка довольно долго, а когда пришла, принялась многословно извиняться за задержку, сетуя на отсутствие на кухне горячей воды.

Исполняя приказ, она поставила на поднос две чашки: одну из белого фарфора, расписанного причудливыми цветами, а вторую из обычной, коричневой керамики.