Онлайн книга «Медовый месяц на Бали»
|
Тем не менее Алессандра послушно пошла на зов. Грета в самом деле ничего не понимала, когда называла Алекс наивной, одурманенной дурочкой, которая не видит, какова истинная сущность Винченцо. Но она была в нем уверена! Мужчины осаждали ее с шестнадцати лет. Все - от младшего помощника осветителя до богатого дизайнера и управляющего многонациональной корпорацией - пытались ее обнять, делали непристойные предложения, провожали тоскующими взглядами, даже преследовали. Одних отпугивало ее положение супермодели, и они разными способами пытались компенсировать свой страх. Другие - обычно богатые инвесторы - считали, что на нее непременно произведет впечатление толщина их кошельков и непомерно раздутое самомнение. Но Винченцо… Она сразу поняла: он не такой, как все. В нем было что-то искреннее и простое, хотя он и сознавал свою власть. С первых минут он отнесся к ней уважительно. Проводил ее до виллы и ушел, ничего не требуя. Она не ошиблась насчет его способности глубоко чувствовать. Его эмоциональный спектр шире, чем у всех ее знакомых. Правда, все его эмоции в течение многих лет направлялись в одно русло. Им двигало желание отомстить, уничтожить тех, кого она любила больше всего. И она собиралась увести его с этого опасного пути. Лео забеспокоился, решив, что она не справляется с ситуацией. Массимо просто улыбнулся, подмигнул и посоветовал нагрузиться динамитом, потому что она пытается сдвинуть с места гору. Поднявшись на верхнюю ступеньку, она сразу же пожалела, что вышла из безопасной толпы. Пространство у него за спиной оказалось обширным, но отрезанным от любопытных глаз. Слишком здесь было уединенно. Слишком много укромных уголков с черными кожаными диванами, где могут прикорнуть новобрачные, которые несколько месяцев не прикасались друг к другу. - Ты не мой господин и повелитель, - едко проговорила она, сразу очерчивая границы. - И все же ты здесь. - Я не думаю, что сейчас время затевать ссору. - Ага… значит, ты все же знаешь свои лимиты. - Какие лимиты? - Ты и так довела меня почти до предела, - хрипло произнес он, выходя из тени. - Не хочешь сесть? - Нет, не хочу. - Она понизила голос. Его лимонный аромат пробудил в ней острое желание. - Мне нравится стоять. - Алессандра, я не сделаю ничего против твоей воли, - ответил он своим низким, бархатным баритоном; таким его голос становился всегда, когда он бывал возбужден. Когда обхватывал ее своими умелыми руками. Когда двигался внутри ее… Но было в его голосе и другое. Глубоко вздохнув, она наконец позволила себе посмотреть на него. Он снял черную кожаную куртку, в которой был на показе. Его темно-серая рубашка была расстегнута; запонки он тоже снял, и она мельком увидела волоски у него на груди, которые невероятно возбуждали, когда терлись о ее обнаженную кожу… Винченцо расплылся в улыбке. Он смеется над ней! - Cara mía, ты покраснела! Может, выпьешь чего-нибудь холодного? Ей в самом деле стало жарко; тонкое платье показалось слишком тесным. Она обхватила руками холодные металлические перила. - Со мной все в порядке. Перестань быть таким. «Таким неотразимым. Таким прекрасным, что у меня подгибаются колени. Таким откровенно мужественным», - подумала она. - Каким? - Таким… назойливым. Как будто… - Она слишком резко покачала головой, и ее тугой пучок распался; заколка упала на холодный мраморный пол. Выругавшись, она нагнулась, но он ее опередил. - Спасибо! - Она протянула руку, но он отдернул свою. - Оставь, как есть. - Я не хочу… - она отбросила пышную массу назад, - это слишком… - Весь мир видит, как ты идешь по подиуму в бикини, призванном воспламенить фантазии всех мужчин, и я ничего не имею против, bella. - Его взгляд остановился в ложбинке между ее грудями, пока она поправляла волосы и облизывала губы. В его глазах она прочла неприкрытый голод, который стал бальзамом для ее раненого самолюбия. - Но не отказывай мне в моих фантазиях, Алессандра! Последние две недели я хочу только одного: увидеть, как ты лежишь в моей постели, но ведь в ближайшем будущем такого не случится, верно? Я прошу о небольшом снисхождении: поддержи своего бедного мужа на плаву. Ты ведь уже вонзила мне нож в спину. - Нож в спину? - рассеянно переспросила она. - Ты в самом деле плохо себя повела, bella. Выручила беззащитных Брунетти. - Не понимаю, о чем ты! - Алекс нахмурилась. Он смерил ее задумчивым взглядом: - Разве не ты рассказала таблоидам о моем низком происхождении? Не ты подорвала мою репутацию в финансовых кругах Милана? Она ошеломленно посмотрела ему в глаза: - Меньше всего мне хочется тебя обманывать. По-моему, между нами было достаточно лжи, верно? - Ты великолепна, принцесса, даже когда нападаешь на меня! - Ви, ты великолепен, даже когда строишь макиавеллиевские планы. Он рассмеялся. Невозможно было устоять на расстоянии вытянутой руки от него, в то время как ей больше всего хотелось прижаться к его широкой груди и просить увести ее отсюда. Поставить их отношения на первое место. Поставить на первое место их будущее. Поставить на первое место ее. - Ви, я ничего никому не рассказывала. Хочешь верь, хочешь не верь. Возможно, ты способен причинять людям боль, не задумавшись, но я действую не так. Я связала свою судьбу с твоей. По крайней мере, на ближайшее будущее. Он долго не отводил взгляда в мерцающем свете, наконец кивнул: - Значит, словечко обронила твоя милая мачеха Грета. - Так нечестно! Ты упорно решил видеть в них своих врагов. - Кому еще выгодна такая утечка? - возразил он. - Не скрою, с ее стороны это был умный ход; он отбросил меня назад. - Что? Как? - Я лишился поддержки двух членов совета директоров БФИ, которые готовы были отдать свои голоса за меня, а не за Лео. Да и акции «Кавалли энтерпрайзис» резко упали в цене с тех пор, как новость появилась в газетах. Слышала, как меня теперь называют? «Бастард Брунетти»! Нравится? - Разумеется, нет, - ответила Алекс. Горечь в его голосе потрясла ее. То, что его замыслы не осуществились, не дало ей удовлетворения, ведь ему было больно. Но… - Какая разница, Ви? - невольно спросила она. - Разница? - Он резко поднял голову. - Ты видишь себя под другим углом. Подумай о том, что ты сделал и делаешь публично. Ты выступаешь против порядочных бизнесменов, таких, как Лео и Массимо, против почтенной компании. Возможно, теперь у тебя появится передышка, и ты заново оценишь то, что… - Думаешь, мне не наплевать на то, что думает обо мне весь мир? Последние двадцать лет я только и занимался планами их свержения, используя любую слабость, какую находил! По-твоему, я могу остановиться сейчас, через столько лет? |