Онлайн книга «Подвал для моего сердца»
– Я по поводу Марии Лубкиной… – А, она книги не сдала? – догадалась женщина. – Погодите, я посмотрю в ее комнате. Не дав мне и слова вымолвить, Тамара захлопнула дверь, оставив меня в недоумении на лестничной клетке. Переминаясь с ноги на ногу, я рассматривала краску на стенах, покрытую мелкими трещинками, и постепенно успокаивалась. Если бы Мария пропала, ее мать, очевидно, забила бы тревогу, верно? – Я ничего не нашла, – заявила Тамара, вновь открывая дверь. – Может, она с собой их забрала, в Москву. – В Москву? – удивилась я. – Мария уехала? – Уехала, – с неожиданной злостью выплюнула женщина. – Не уехала, а сбежала! Я ей запретила – что там, в Москве этой, делать? Кому она там нужна? Ан нет, взяла да по–тихому смылась! Неблагодарная. Вот так растишь их, растишь… – Получается, вы пришли с работы, а Марии дома нет? – уточнила я. – Ее нет, вещей некоторых нет, и записка на столе лежит, – кивнула Тамара, и скривилась, заговорив детским голосочком: – Мамочка, я уехала покорять Москву, как и хотела. Пожалуйста, не злись. Я тебя люблю… Тьфу. – И давно это произошло? – Да больше месяца как. Недель пять–шесть, наверное. А что? – насторожилась женщина. Я попыталась скрыть недоумение, чтобы не обидеть собеседницу, но получилось у меня плохо. – А Мария с вами не связывалась? Вдруг с ней что–то случилось? – Что с ней случится? – воскликнула Тамара. – А если и случится, то поделом. Будет знать, как мать не слушать. Да и писала она. Каждую неделю пишет сообщения, что с ней все в порядке. Последнее вон, дней шесть назад пришло. А я не отвечаю. Пусть знает, что мать обижается, может, хоть совесть проснется. «Это у вас должна совесть проснуться», – хотела сказать я, но сдержалась. Вместо этого попросила: – А вы не могли бы мне ее номер дать? А то тот, что в карточке указан, выключен. Может, я попробую у Марии узнать по поводу книг… – Хорошо. Сейчас, ждите здесь, – велела Тамара, и ушла за телефоном. Записав номер, я поблагодарила ее за помощь, и уже собиралась спускаться вниз, как Тамара неожиданно добавила: – Это все дурость ее малолетняя. Надо же, даже книги в библиотеку не вернула! Как связалась с этим прохиндеем… – О ком вы говорите? – Парень у нее появился, постарше, мошенник какой–то, или бандит, уж не знаю, – Тамара поджала губы. – Так–то Машка со школы с Мишей дружила, вот тот положительный мальчик, и семья у него хорошая, сам тихий, вежливый. А тот… Ох, намучалась я с ней тогда. Люблю, говорит, его, не могу! Глаза б мои этого уголовника не видели! – С чего вы взяли, что он бандит или уголовник? Неужто сидел? – удивилась я. – Нет, не сидел, – неохотно ответила женщина. – Молодой он больно, годков двадцать три, а на машине очень дорогой ездит. И Машке подарки дорогостоящие делал – то кольцо золотое, то телефон новый. Откуда ж у двадцатилетнего парня в нашем–то захолустье такие деньжищи? Ясное дело, украл или заработал нечестно. – Может, честно… – Такие деньги честно не заработаешь. Я вот всю жизнь на заводе тружусь, и копейки получаю, – отрезала Тамара, и с лязгом захлопнула дверь. Постояв в раздумьях, я поспешила убраться из этого места поскорее. Бредя по темной улице и ловко огибая лужи из подтаявшего снега, я начинала все больше беспокоиться. Если Мария, как утверждает ее мать, уехала в Москву, то кто и для кого берет книги в нашей библиотеке? А если она не уехала, то почему оставила записку и продолжает врать матери? И, что еще интереснее – где она сейчас живет, почему не вернулась домой? Зайдя в квартиру, я включила везде свет, набрала полную ванну горячей воды и позвонила маме. Из–за плохой погоды связь была ни к черту, поэтому поговорить нормально не удалось. Мама уже третий год жила загородом, в доме бабушки – ее резко потянуло на природу, и теперь она самозабвенно копается в земле и выращивает какие–то редкие сорта растений, которые потом продает. Узнав, что у нее все хорошо, я попрощалась, села на кухне с кружкой чая. Часы на стене мерно тикали, за окном посыпался противный мелкий снег, а на кухне было так уютно и хорошо… Я залезла с ногами на маленький диванчик, обхватила горячую чашку обеими руками, и… Выругалась вслух, хотя обычно себе такого не позволяла. История с Марией не давала мне покоя – даже обычно вкусный и душистый чай казался пресным. Стало ясно – пока я не успокою свою совесть, нормально отдохнуть у меня не получится. Вылив напиток в раковину, я выдернула пробку из ванной и поплелась одеваться. В местном отделении полиции мне совсем не обрадовались. Хмурый усатый мужчина долго дотошно спрашивал меня о цели визита, кем мне приходится потерпевшая, с чего я взяла, что она пропала… Наконец меня усадили в кабинет – писать заявление, изъяли книгу с рецептами, и благополучно отпустили. На выходе я притормозила, и робко спросила у принимавшего мое заявление сотрудника: – А когда можно будет узнать о результатах? – Дамочка, мы тут что, лотерея? – вспылил он. – О каких результатах? Следствие будет вестись. Завтра переговорим с матерью этой Лубкиной, узнаем, что к чему. Может, это просто чья–то шутка. – Я с ней говорила, она сказала, что Мария уехала в Москву. Вернее, это она так думает. – Что значит – она так думает? А вы думаете по–другому? – Да, да, я считаю, – я осеклась, вернулась обратно и села на стул. Полицейский с тоской уставился на меня. – Я думаю, что кто–то похитил Марию и держит взаперти. Это он заставил ее написать записку и присылает сообщения от ее имени. Вот… – Ага, и заодно книжки из библиотеки ей таскает, – противно ухмыльнулся следователь. – Ерунду не говорите. Значит, мать Лубкиной общается с дочерью? – Да, но это просто сообщения, не звонки… – Когда в последний раз она выходила на связь? – Тамара сказала, что шесть дней назад. – Вот, видите, – обрадовался следователь. – Не о чем переживать. Да и имени на записке нет. Может, это вовсе и не Лубкина писала? – Вы что, не слышите меня? – занервничала я. – Это же просто сообщения, их кто угодно мог прислать! – В том числе и сама Мария, – отозвался он. – Но… – Так, гражданочка, не переживайте. Все проверим, все узнаем. Следователь встал из–за стола, обогнул его и, подхватив меня за локоток, повел в сторону выхода, приговаривая: – Все решим, не волнуйтесь. Идите с Богом, не простудитесь. – А… Я хотела кое–что спросить, обернулась, но меня буквально вытолкали из здания, прокричав из–за двери: – До свиданья! Следствие будет работать. |