Онлайн книга «Наблюдатель»
После очередного сужения и поворота направо, я наткнулся на разрушенные остатки массивных ворот, замаскированных с внешней стороны под природный камень. Ближайшая створка ворот висела на погнутой и оплавленной петле, которая была толщиной с мой торс. Пол выровнялся и стал довольно скользким: он представлял собой настоящую застывшую реку из черного стекла. За разрушенными воротами был узкий прямоугольный коридор с оплавленными стенами. Воздух тут был ощутимо теплым. В моем экипе становилось даже жарковато — хорошо хоть мембранная ткань довольно эффективно отводила влагу. Коридор вывел меня в огромное помещение, стены и потолок которого терялись в темноте — то ли из-за того, что были сплошь покрыты черной копотью, то ли они были так далеко, что у фонарика просто не хватало мощности, чтобы достать до них. Я остановился. Повернулся, чтобы осмотреть выход из тоннеля. Это спасло меня: луч фонарика успел выхватить из темноты нечто массивное, покрытое шипастой зеленоватой (хитиновой?) броней. На рефлексах я рванул в сторону. Вовремя: на том месте, где я стоял, в стеклянном полу с громким звоном образовалась довольно глубокая воронка, наполовину заполненная зеленоватой опалесцирующей субстанцией. Выхватив лучом фонарика подвижный кусок тьмы, я завороженно смотрел, как огромное жало, не меньше метра в длину, медленно поднимается в воздух. Его обладатель, поблескивая шестью фасеточными глазами на шипастой головогруди, с тихим шорохом перебирал конечностями, пытаясь лучше в меня прицелиться. Тварь выглядела так мерзко, что я еле сдержал рвотные позывы. Она была похожа на нечто среднее между сороконожкой и скорпионом. И жало на ее хвосте, безо всякого сомнения, было ядовитым. Я подпрыгнул и сделал сальто в воздухе. Снова вовремя: жало врезалось в стену, недалеко от выхода из тоннеля. От стеклянной поверхности откололся изрядный кусок и со звонким стуком упал на пол. Тварь недовольно запищала. А я, наконец, решился использовать оружие, в которое превратился асот, нащупав на его рукоятке что-то похожее на спусковую скобу. Целился я твари в центр головогруди, между многочисленных глаз. Наверняка нервные ганглии должны располагаться где-то там. После нажатия на скобу, к моему большому разочарованию, ничего не произошло. Тварь снова поднимала дрожащее жало, целя в мою сторону. Но в следующее мгновение она вдруг замерла. А потом плавно опустилась на стеклянистый пол. Несколько секунд я еще постоял, напружинившись, ожидая подвоха: вдруг эта тварь достаточно сообразительна, чтобы притвориться? Но когда из ее глаз начала медленно сочится пузырящаяся желтоватая масса я понял: оружие все-таки сработало. С омерзением разглядывая хитиновый труп, я пытался решить: стоит ли брать с собой образец? Вдруг Муся сможет что-то сказать насчет происхождения этой твари? Меня останавливала мысль, что, возможно, не только жало у этой штуковины ядовито. Когда я обошел останки чудовища, мое внимание привлек радужный блеск, который исходит от одного из сегментов его хвоста. Наклонившись ниже и поморщившись от неприятного запаха, я увидел правильный тетраэдр, углубленный в хитиновом гнезде. Он преломлял свет фонарика, как бриллиант. Несколько секунд подумав, я все-так надел перчатку и попытался достать кристалл. К моему удивлению, это довольно легко удалось. Хитин с легким треском разрушился. Пожав плечами, я сунул кристалл во внешний карман комбеза и пошел дальше обследовать пещеру. К сожалению или к счастью, но больше ничего интересного в пещере я не нашел. Все те же оплавленные и закопченные стены. Если из большого зала и был другой выход, кроме узкого тоннеля, то его просто завалило. Уже на полпути обратно я заметил, что перед глазами начали плавать темные «мушки», а во рту появился неприятный железистый привкус. Я не придал этому большого значения, решив, что это остатки вони убитого чудовища. Но когда выбрался на свежий воздух, я понял, что меня отчетливо знобит. А кожа вдруг стала болезненной, как будто я весь день пролежал на пляже и обгорел. К тому же, в мышцах появилась неприятная слабость. — Антоша, что с тобой? — встревоженно спросила Муся, когда я открыл дверцу, чтобы залезть в салон, — о, нет! — через секунду воскликнула она, — раздевайся! Быстро! — Слушай, у тебя даже тела нет… — попробовал отшутиться я. Салон быстро трансформировался. Пассажирские сиденья и багажник исчезли; вместо них появилось большое сферическое помещение, в центре которого было установлено что-то вроде сферической ванны. — Быстро!!! — Муся перешла на крик, — я не смогу раздеть тебя сама! Каждая секунда на счету, ты вырубишься в течение пары минут! — Что… что происходит? — спросил я вдруг ослабевшим голосом, физически ощущая, как меня покидают силы. Муся не ответила, а у меня хватила ума, чтобы не продолжать расспросы. Вместо этого я начал раздеваться — настолько быстро, насколько мог. Это оказалось сложно: кожа горела и даже трескалась. Наконец, скинув трусы, я забрался в ванну. Последнее, что я запомнил прежде, чем провалиться в небытие — это странная черная пленка, отслоившаяся с пола и покрывшая мою разбросанную одежду. Мне было хорошо; тепло и спокойно. Я сладко потянулся, и только теперь почувствовал, что лежу в чем-то мокром. Я тут же открыл глаза, смутно припоминая предшествующие события. Жидкость в ванне была белесой, густой и странно пахла. Я поморщился. — О, в себя пришел? Ну слава всем богам! — сказала Муся. — Богам? — спросил я, — только не говори, что ты во что-то веришь… — Не верю, — ответила она, — но выражение хорошее, да? Отражает мои эмоции. — Приехали. У тебя есть эмоции? Муся промолчала; я вздохнул и пошевелил руками, доставая их из белой жижи. Кожа выглядело нормально. Разве что бледновато — но, может, мне просто кажется, после странных красных ожогов. — Ну ладно. Не обижайся. Я прикололся. — Дурак ты, — констатировала Муся, — и шутки у тебя дурацкие. — Есть такое дело… что случилось-то хоть? Там воздух был отравлен, да? — Нет, Антон. Там был повышенный радиационный фон. Несмотря на то, что чувствовал я себя вполне сносно, внутри от этих слов пробежал холодок. — Сильно повышен? — спросил я; почему в таких ситуациях в голову первым делом приходят самые идиотские вопросы? — Сильно. Очень. Извини, я должна была засечь аномалию. Но просто даже предположить не могла, что… — Муся вздохнула, — кстати, что ты видел там, внутри? — Гарь, — ответил я, — оплавлено все. — Не удивительно. Похоже, там подземный взрыв был, причем очень грязный, на самых примитивных технологиях… плохо, Тоша, очень плохо… |