Онлайн книга «Чай с Казановой»
|
Он жадно пытался получить ответный поцелуй, вдавливая свой рот в мои губы и пытаясь их приоткрыть, но я, замерев с широко открытыми глазами, просто окаменела. Наконец, придя в себя и соображая, что творит, Алексашин отстранился, тяжело вздохнул и уставился куда-то в пустое пространство позади меня. Моя сумка шумно грохнулась на пол, а я отшатнулась и, не отводя от него испуганных глаз, закрыла рукой дрожащие губы. Он растерянно провел рукой по волосам и, выставив руки на бедра, отвернулся. – Даниил Викторович, вы так кричали, что случилось?– неожиданно вбежала в кабинет Дарья Петровна и запнулась у двери. Алексашин оглянулся и недовольно фыркнул: – Вы чего еще тут забыли? А я смотрела на его затылок и не могла пошевелиться. – Майя, что случилось?– с недоумением обратилась главбух ко мне. До меня медленно доходило, что выгляжу я странно, зажимая рот ладонью и испуганно таращась на шефа. Но ничего не могла сделать. – Извините, Майя Витальевна, но я не могу отпустить вас хоронить вашу собаку!– напряженным голосом выдавил из себя шеф. У меня защипало щеки: «Что он несет?!» – Я понимаю, что у вас горе, но у нас кризис. У меня триста человек кормить нечем! А тут еще и претензия… – Майя, у тебя что, есть собака?– растерянно спросила Дарья Петровна. Я ошеломленно перевела глаза на женщину и севшим голосом ответила: – Была… – Ох, сочувствую… Но, Даниил Викторович, кричать-то зачем… Это же действительно такое горе… Когда у меня была Клякса… – Вы будете учить меня управлять бизнесом?!– грозно прервал тот.– Дарья Петровна, вы можете ехать домой. Понадобитесь – позвоню! Женщина обиженно повела плечами, но молча вышла за дверь и аккуратно ее прикрыла. Я же, наконец, очнулась, машинально повернулась к двери и взялась за ручку. Но неожиданно рука Алексашина накрыла мою ладонь на ручке. Я попыталась отдернуть руку, но он не позволил, практически прижав меня грудью к двери, а потом потянулся и повернул ключ в замке. Теперь внутри закипело от возмущения, когда голова осознала, что происходит. Я резко оттолкнула его, оглянулась и, посмотрев прямо в глаза, холодея, прошептала. – Что это значит? – Так нам не помешают,– прищурился он и убрал ключ в карман пиджака. Прижимаясь спиной к стене, я отодвинулась от него, но он снова настиг и, вытянув руки, оперся ладонями по обе стороны от меня. Деться было некуда. Я напряженно втянула голову в плечи и настороженно мерила его лицо. – Хватит ломаться, Майя… Щеки вспыхнули огнем, и мысли спутались от потрясения. – Вы, наверное, хотите поговорить?– сдерживая тяжелое дыхание, растерянно проговорила я. – А нужно что-то говорить?– тихо выдал он, опустив глаза на мои губы. Я практически перестала дышать, но напряглись все мышцы в теле. Не знаю, что можно сделать с мужчиной под сто килограмм, если он свяжет тебя по рукам и ногам. – Вы же порядочный человек и хорошо подумаете, прежде чем что-то сделать,– взмолилась я. – Ты мне очень нравишься! – Вы же знаете, что у меня есть друг! – Я вижу… Зубы ему повырывать бы!– зло процедил он, покосившись на мою шею. И я поняла: заметил метку Артема. – Я вас очень прошу: остановитесь!– нервно сглатывая, попросила я.– Вы же умный… Но он не дал договорить: крепко схватил за подбородок, с силой развернул к себе и снова впился в губы. Я даже не успела вдохнуть. Он припечатал меня к стене, его ладонь прижала мой затылок, а губы требовали ответа. От испуга руки одеревенели настолько, что не чувствовала их, а сердце сжалось от ужаса. Яростный поцелуй длился будто вечность. Но потом он ослабил хватку, и его губы коснулись щеки… уха… И вдруг раздался резкий стук в дверь. – Даниил Викторович, это Дарья Петровна, я хотела еще кое-что сказать… Я очнулась от ступора, вздрогнула и замотала головой. Наконец, ощутив силу в руках и ухватив за пиджак, попыталась оттянуть Алексашина назад без шума и криков, боясь обнаружить себя в таком неловком положении. Он резко оторвался от меня, но не отступил. Дверная ручка дернулась несколько раз. Потом за дверью стихло. Послышались удаляющиеся шаги. Я низко опустила голову и с трудом выдохнула: – Ну… зачем вы так?! Алексашин напряженно вздохнул и вновь попытался обнять меня. Однако я начала судорожно отталкиваться от него, хлестать его по груди, лицу, куда доставали руки, а он не поддавался. – Да перестань же ты!– наконец разозлился он, устав отбиваться, и отстранился. Я тут же отбежала в другой конец кабинета и смятенно умыла лицо ладонями. – Господи! Что вы делаете?! Ну что вы делаете?! Что я вам такого сделала?– дрожащим голосом, чуть не плача, проговорила я.– Вы сейчас не только лишили меня уважения, чистой совести, но и престижной работы… – Ты продолжаешь делать вид, что ничего не понимаешь? – Что тут понимать?!– оскорбленно возразила я.– Вы поставили меня в крайне унизительное положение! – Майя, что ты говоришь?– поморщился он, будто я несла чушь. – А вы не понимаете?– шокировано моргнула я.– Это ненормально… – Это нормально, Майя!– бросил тот и отошел к своему столу.– Нормально, когда люди нравятся друг другу. Ненормально бояться каких-то условностей… Я потеряла дар речи. Он все решил за меня. «Кто ему сказал, что он мне нравится?!» – Вы много на себя взяли,– растерянно отступила к двери. Он оглянулся и вопросительно повел бровью, мол: «Неужели?» Я едва взяла себя в руки, с каменным лицом выпрямилась, вдохнула для твердости в голосе и проговорила: – Вот что я вам скажу: для вас это, видимо, какая-то игра, но я не собираюсь в ней участвовать. Я не стану писать заявление по собственному. Я закрою глаза на ваше поведение. Я сделаю все, чтобы моя работа была, как и прежде, эффективной. Я никогда не заикнусь об этом случае, никто никогда не услышит от меня об этом… Но я больше никогда не хочу возвращаться к этому вопросу и оставаться с вами наедине! Больше никогда не хочу чувствовать себя так мерзко! – Чаю хочешь?– обескуражил его невозмутимый вопрос. – Что?!– в одно мгновение сел мой голос. – Или воды? Когда он повернулся, его лицо не выражало сожаления, вины, расстройства. Он был невозмутим и поразительно хладнокровен. – Или воды?– переспросила я.– Вы смеетесь?! – Разве?– проводя пальцами по своему подбородку, вскинул брови он. |