Онлайн книга «Я тебя не променяю»
‒ А! ‒ коротко выдал Костя. В кои-то веки, он, похоже, не представлял, что сказать. Они, не сговариваясь, тихонько сдвинулись с места, зашагали вдоль по аллее привычным сотни раз хоженым маршрутом, испытывая маленькое облегчение от того, что способны делать нечто проверенное, обычное, понятное, что абсолютно не смущало и не вызывало вопросов. Костя смотрел прямо вперёд, а Саша под ноги, пытаясь сглотнуть рвущиеся наружу слова, но они всё-таки вылетели наружу с очередным выдохом. ‒ Она правда у тебя… у вас… в комнате ночевала? ‒ Ну да, ‒ не задержавшись ни на мгновение, подтвердил Костя, доложил подробно с беспечными насмешливыми интонациями: ‒ Завалилась бухая вдрызг и отключилась. Пытались её растолкать ‒ бесполезно. Так и оставили. Я из-за неё на полу спал. И даже понятия не имел, что она ещё и мою толстовку взяла. Но на этот раз вроде бы привычные для него ирония и многословность с подробностями показались какими-то чересчур добросовестно нарочитыми. Костя явно чувствовал себя не слишком уютно, неосознанно провоцируя предположения, что на самом деле всё было не настолько невинно, как они утверждали с Диной. Саша не особо им верила, в смысле предположениям, но она тоже чувствовала себя неуютно. Потому что и сама не договаривала и беспокоилась из-за того, что там могла натрепать Дина в беседе по душам. Рассказала про Германа? Свою возмущённую версию. Наверняка ведь рассказала. А Костя молчал. Хотя это было тоже заметно: ему хотелось о чём-то спросить. Он посматривал на Сашу с ожиданием, будто надеялся, что она заговорит сама. Или давал шанс? А что ей сказать? «Понимаешь, Костя. Ко мне тут подкатывает взрослый мужчина. Динин парень. Бывший. Или как это правильно назвать? Я ему чётко и ясно сказала, что люблю тебя. Но он, похоже, не считает это поводом для невозможности отношений. Он пару раз довёз меня до дома на своей машине, прислал мне цветы, а потом ещё дорогой подарок. Но подарок я вернула. Так что не беспокойся, между нами ничего не было. И не будет». Даже мысленно звучит слишком по-дурацки. Саше никогда подобное не выговорить, с беспечной иронией и излишними деталями, да и без них тоже. А Костя не спрашивает, но по-прежнему ждёт. Или не ждёт, ей всего лишь кажется, потому что она понимает: надо сказать. Интересно, а он бы рассказал про Дину, если бы та не выложила всё сама? Или тоже предпочёл бы умолчать, чтобы зря не волновать Сашу. Ведь у них тоже ничего не было, а значит, и нет смысла признаваться. И, возможно, до Германа всё-таки дошло, и тот больше не попадётся на пути. Как бы ни так! Прямо какое-то жуткое дежавю ‒ машина плавно подкатила к краю тротуара, чуть проехала вперёд, обгоняя их, и остановилась. ‒ О, как неожиданно. Но в целом приятно. Саша, добрый день. ‒ Герман перевёл взгляд на Костю, несколько секунд изучал того с оценивающим любопытством. ‒ А это… тот самый парень? ‒ Тот самый, ‒ подтвердил за Сашу Костя. ‒ Рад познакомиться, ‒ вежливо произнёс Герман, растянул губы в отработанной улыбке. Костя хмыкнул. ‒ Серьёзно? Вскинул брови, тоже улыбнулся в ответ. Герман проигнорировал его восклицание, продолжил, критично прищурившись: ‒ Хотя я думал, он немного другой. А так… ‒ он многозначительно умолк на середине фразы. ‒ Что, не впечатлил? ‒ сочувственно протянул Костя. ‒ Считаете, недостаточно хорош? ‒ И хмыкнул снисходительно. ‒ Ещё б ваше мнение хоть что-нибудь да значило. Германа зацепило, определённо зацепило, пусть внешне это почти и не проявилось, только зрачки сузились, глаза холодно блеснули. Если бы Костя обиделся или психанул, он бы только рассмеялся. Но тот умел, точно так же как и рассмешить, задеть словом, интонацией, лёгким намёком, и Саша, наверное, впервые столь чётко осознала, насколько это опасное умение. Она ухватила Костю за руку, потянула прочь от дороги. ‒ Нам пора идти. ‒ До свидания, Саша! ‒ громко произнёс Герман, и на этот раз её имя получилось у него… Да просто ужасно получилось. С какой-то невероятно чувственно-интимной интонацией, словно их действительно связывало что-то, известное только им двоим и надёжно скрытое от остальных. А Костя словно окаменел, Саша не только двинуть его с места не могла, даже руку шевельнуть, прошептала в отчаянии: ‒ Костя. Он услышал, посмотрел на неё. ‒ А? ‒ Идём. ‒ Куда? ‒ Да хоть куда-нибудь. Костя кивнул, оглянулся на отъезжающую машину. ‒ Эвок. Новенький. Пафосная тачка. ‒ Он перевёл взгляд на Сашу и выдал то, что она ожидала и не ожидала одновременно: ‒ Это Герман? С места они так и не стронулись, стояли, вроде бы вдвоём, но чужое раздражающее присутствие ощущалось слишком ясно, было почти реальным, как чёрная тень на асфальте. ‒ Дина рассказала? ‒ то ли констатировала, то ли уточнила Саша. ‒ Ага, ‒ подтвердил Костя, и опять произнёс ожидаемое и неожиданное: ‒ А ты почему молчала? Наверное, так даже лучше, и ей не придётся говорить все те глупости, что она перебирала в сознании, можно ограничиться только самым главным: ‒ Потому что не важно, что он там придумал. Мне он не нужен, ‒ твёрдо отрезала Саша и тихонько добавила: ‒ Ты же про Милу тоже никогда ничего не рассказывал. ‒ Она-то тут при чём? ‒ искренне изумился Костя. ‒ Просто соседка по общаге. ‒ Ну вот и Герман, ‒ Саша чётко проговорила каждое последующее слово: ‒ просто Динин знакомый. ‒ Саш! Она вскинулась, посмотрела вопросительно, с вызовом. ‒ Что? Костя ответил не сразу и не о том, приподняв руку, глянул на часы. ‒ Мне на работу пора. Я пойду, ладно? Она тоже какое-то время молчала, но смотрела не на часы, на Костю, а тот смотрел через её плечо, вдаль, в перспективу улицы, видимо, туда, куда собирался уходить. |