Книга Шестое чувство, страница 38 – Дана Делон

– Мы давно не проводили время наедине, Полин. Сегодня утром я отправила ему фотографию. – я запинаюсь. – Я сфоткалась голой. Он даже на это не ответил. Он практически не целует меня. Только нехотя отвечает, – грустно признаюсь я.

Полин внимательно слушает и задумчиво трет подбородок.

– Если бы я не знала Адама, я бы подумала, что у него есть другая. Но, зная всю вашу историю, я скорее склонна предположить, что ты его достала, подруга. Я уже говорила тебе, но повторю снова, надо дать ему возможность соскучиться по тебе!

– Да ты не слышишь, что я говорю? Мы недели две не занимаемся сексом. Сколько ему нужно, чтобы соскучиться? Последний раз мы говорили вчера вечером, и это был очень короткий разговор.

Она останавливается и смотрит мне в глаза:

– Эмма, порой мне кажется, что твоя привязанность к Адаму имеет болезненное начало.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты зациклена на нем, словно дала себе установку быть счастливой только в его компании и блокировать эту эмоцию с другими.

– С каких пор ты стала психологом. Честное слово, какой бред. – Я начинаю откровенно злиться. – И в чем проявляется эта зацикленность? В желании поговорить со своим парнем?

– Ты же знаешь, я иногда бываю дотошной, вчера вечером пыталась найти в интернете, какой именно дом в Маре принадлежал Гюго, и наткнулась на биографию писателя. У него была дочь, ее звали Адель, она страдала психическим расстройством, точнее одержимостью одним человеком. Он был офицером, и она везде за ним ездила.

Я грубо перебиваю ее:

– Хватит рассказывать мне эту чушь. Я не страдаю никаким отклонением.

– Я знаю, – поспешно отвечает Полин, – ты точно не больна, как дочь Гюго. Просто вчера, читая это, я подумала. – Она вновь замолкает.

– Не томи, Полин. Что именно ты подумала?

– Ты иной раз очень инфантильно и эгоистично ведешь себя, Эмма. Порой мне кажется, что Адам для тебя. – Она прикусывает губу.

– Адам – что? – теряя терпение, я вновь тороплю ее.

– Твой каприз, – заканчивает она и добавляет: – Только он не игрушка, Эмма. Ты не можешь его контролировать и заставлять делать то, чего он не хочет.

Ее слова возмущают меня.

– Я не заставляю его ничего делать!

Полин качает головой:

– Ты даже не замечаешь, Эмма. Но ты манипулируешь им. Используешь его чувства к тебе. Делаешь вечно виноватым, а ему так сложно огорчать тебя, он уступает.

– Это не так, Полин. Мы с Адамом разговариваем, мы не как те парочки, которые не знают, как общаться.

– Неужели? Спорим, из всех эсэмэсок, которые ты ему отправила, больше всего было: «Мне грустно без тебя», «Ты мне нужен», «Мне плохо, я скучаю», «Как ты мог так пропасть, Адам» и «Надеюсь, у тебя есть веская причина так вести себя». Я же права? Если ты покажешь мне вашу переписку, едва ли там будет хотя бы «Как ты?», не говоря уже о «Расскажи мне, что с тобой происходит?»

Я несколько раз моргаю и стараюсь собраться с мыслями.

– Ты права, – шепчу я. – Но я была зла на то, что он.

Она заканчивает вместо меня.

– Не уделяет тебе внимания. И в этом заключается главная проблема, Эмма. Ты требуешь от него слишком много внимания. Ты будто питаешься его энергией, а он любит тебя и готов ею по доброте своей делиться. Но тебе все мало и мало.

– Да, я согласна, что порой бываю эгоистичной, но ты тоже сгущаешь краски! Я не такая плохая и все равно забочусь о нем.

– Ты это делаешь для себя, Эмма! Есть разница между заботой о ком-то из любви или для собственного удовлетворения! Адам – твой щит от внешнего мира. И ты вцепилась в него обеими руками, перекрывая ему кислород.

– Почему ты выгораживаешь его? – недоуменно спрашиваю я.

Полин грустно усмехается:

– Я не защищаю его. Мне дорога ты, и я пытаюсь объяснить тебе твою ошибку. Ведь если ты будешь продолжать в том же духе, он просто бросит тебя. Никто не выдержит такой прессинг.

Я закатываю глаза:

– Тебя послушать, я какой-то монстр!

– Знаешь, не спрашивай у меня совета, если не готова слушать правду, – хмуро бросает Полин.

Всю оставшуюся дорогу до театра мы молчим. Я обдумываю ее слова и начинаю злиться. Она многого не понимает, не знает, какие у нас с Адамом отношения. И если я забываю спросить, как у него дела, это не значит, что я о нем не думаю. Но мне грустно. Ведь некоторые вещи она подметила абсолютно верно. Адам – мой щит от внешнего мира, и мне очень его не хватает. Мои мысли прерывает неожиданно появившийся Поль.

– Вот вы где! Мы немного опаздываем, вы в курсе?

– Феррар сказала, репетиция начинается в четыре, – подает голос Полин.

– Уже без двух минут, – глянув на время, говорю я, – нам правда стоит поторопиться.

Мадам Феррар ненавидит опоздавших и потом отыгрывается на них. Никто не хочет стать жертвой ее сарказма.

– Ты чего такая грустная, Эмма? – заглядывая мне в лицо, спрашивает Поль. – Неужели расстроилась, что я играю Дарси, а тебя не взяли на роль Элизабет?

– Я рада быть мисс Кэролайн Бингли, у нее коротенькая роль по сравнению с Элизабет, – честно отвечаю я.

– Хватит хвастаться, мы все знаем, что Феррар дала тебе роль только из-за внешности! – вставляет Полин.

– Я что, такой красивый? Эмма, думаешь, я такой же красавчик, как и этот самодовольный Дарси? – с ухмылкой спрашивает Поль и наигранно добавляет: – А мне жаль, что ты не Элизабет! Мне так хотелось, чтобы твоя мечта наконец сбылась.

Я непонимающе хмурюсь:

– Какая еще мечта?

– Поцеловаться со мной, – со всей серьезностью заявляет Поль, и я прыскаю со смеху.

– Так-то лучше, – говорит он и подмигивает мне, – у тебя очень красивая улыбка. Почаще показывай ее людям.

Он смотрит на меня внимательно, и в его глазах столько тепла.

– Спасибо, – смущенно шепчу я. Честно сказать, в этом году наши с ним отношения немного изменились. Мне приятно находиться в его компании.

– И ты не кисни, Полин! – добавляет он и щиплет меня за щеку. – А теперь, девчонки, побежали, ибо мы уже опоздали!

Нам везет – Феррар не обращает на нас внимания. Она за кулисами обсуждает с Адамом декорации. Когда Феррар еще только выбирала актеров, она пыталась уговорить Адама участвовать. Но он ни в какую не соглашался, предложил ей нарисовать декорации и сказал, что это единственный вклад, который он готов сделать. Мадам согласилась, и с тех пор он кропотливо работает под ее строгим руководством. Адам – талантливый художник, он рисует всю жизнь. В первом классе он, вместо того чтобы списывать с доски, рисовал в тетрадях. Иногда я очень завидую ему, ведь он с самого детства знает, чем именно хочет заниматься всю жизнь. Он уже работает иллюстратором и зарабатывает деньги, участвуя в разных проектах. Я до сих пор не уверена в собственном выборе. Мне нравится придумывать макияж и делать его людям, но я не знаю, достаточно ли хороша в этом занятии, чтобы оно стало моей профессией.