Книга Отрави меня собой, страница 24 – Екатерина Звонарь-Елисеева

Чертыхнулся и полез в интернет, нашел адрес офиса отцовской фирмы и ресторан, где можно было заказать утром еду, потому что здесь в холодильнике хоть шаром покати. Вызвал геолокацию смартфона Ольги и определил, где она. Местная гостиница. Повернувшись на бок, Артём глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Утром быстро перекусил и последовал за маячком. Проследил, как такси, в которое сели Оля, ее мама и Маша, остановилось у слегка покосившегося забора. За ним располагался небольшой аккуратный дом. Там Медведевы побыли недолго, заехали на рынок и поехали к окраине города.

Артём внутренне сжался, увидев кованые ворота кладбища.

Мама Оли держала за руку Машу, а у самой девушки в руках лежали два огромных букета с живыми цветами. Втроем они вошли на территорию города мертвых, не обратив внимания на постороннюю машину. Выждав время, Артём вылез из машины, подошел к такси, перебросился с водителем парочкой слов и протянул ему деньги. Ну и пусть Ольга его убьет!

Он медленно шел по ухоженным дорожкам между ровными рядами могил, в основном окруженных оградами. В отдалении заметил мать Ольги и Машку, сидящих на скамье у черного памятника, а Ольгу нашел у другой могилы. С такого же черного обелиска на него смотрело добродушное лицо парня с открытой улыбкой. Артём сразу вспомнил фото из кошелька Ольги: светловолосый Леха с яркими веселыми глазами.

Оля что-то тихо говорила, и Артём вздрогнул от ее слов, которые услышал последними. Неожиданно защемило сердце, потому так говорили только с теми, кого искренне любят. Или любили.

— Как ни крути, Лёха, туго без вас обоих. И без тебя жизни нет. Я так думала, прости.

Девушка присела и поменяла цветы во встроенной вазе. Выпрямившись, Оля развернулась и изумлённо замерла. Застывшая в уголке глаза слеза одиноко скатилась по щеке.

— Лавр? — глухо спросила она. — Что ты…

Нечто толкнуло его к ней. Он осторожно коснулся подушечками пальцев ее кожи и вытер слезинку. Она неожиданно накрыла своей ладонью его пальцы.

— Но какими ты здесь судьбами, Артём? — просто спросила она, закусив губу.

— По поручению отца вообще-то, — он почему-то думал, что она разозлится, но Оля выглядела подавленной, не похожей на себя ту, с которой он познакомился.

— А нас как нашел?

— Узнал, что вы уехали сюда и… не важно, в общем, — пожал плечами он.

— Вот так как-то, — плечи Ольги поникли, когда она рассеянно глянула в сторону могилы.

— Мне жаль, Оля, правда жаль, — он едва сдержал порыв обнять девушку, прижать к своей груди, шептать ей слова утешения, осушить ее слезы и разделить горе.

— Нам пора, Олюшка, — голос мамы заставил девушку смущенно кашлянуть и мягко убрать ладонь Артёма от своего лица.

— Да-да.

В неловкой тишине, сопровождавшейся удивленным и заинтересованным молчанием матери Ольги, раздался обрадованный голос Машки.

— Тёма! — девчушка подлетела к нему.

Парень искренне улыбнулся и подхватил ее на руки. Она хотела ему о чем-то поведать, но он осторожно прижал палец к ее губам со словами:

— Ш-ш, тихонько. Потом расскажешь, ладно?

Маша охотно закивала.

— Мама, это Артём. Мы учимся в университете вместе. Артём, это наша мама — Вера Павловна.

— Очень приятно, — Лавров пожал мягкую руку женщины.

Она кивнула в ответ, и они пошли к выходу. Уже за воротами кладбища, Артём обратился к Машке.

— Как дела, кроха?

— Дела! — восторженно и четко повторила она, чем вызвала улыбку у Веры Павловны.

— Мне тоже приятно познакомиться именно с тем самым Тёмой, что подарил Маше медвежонка, с которым она не разлучается ни на минуту, — улыбнулась Вера Павловна. — Спасибо, вам. Оля рассказывала мне, что общение с вами идет нашей Марии на пользу. Теперь я и сама это вижу.

— Рад помочь, — отозвался Лавр, едва не закатив глаза от удовольствия. Неужели Оля так говорила?!

— Маша, нам пора, — сказала Вера Павловна, намекая дочери, что пора бы ей освободить руки старшего друга.

Девочка насупилась, когда Артём присел и поставил ее на ноги. Она махнула ему рукой и подошла к матери. Они направились к такси. Артём обернулся к Ольге. Та медленно брела позади них, погруженная в какие-то свои тяжкие думы. Прикосновение руки Лавра к ее руке вернули из мира размышлений.

— Оля, можно я вас домой отвезу?

Она испуганно на него покосилась, бросила встревоженный взгляд на идущих впереди маму с сестрой. Маша вертела головой во все стороны и старательно рассказывала матери то, что проходила в центре на занятиях.

— А… а мы не задержим тебя?

— Если я предлагаю, — уверенно заявил Артём, скрестив руки на груди, — значит, все рассчитано. Я только документы закину в одно место.

— Хорошо, — неожиданно согласилась она, — я только с такси расплачусь и отпу… — осеклась, заметив на его радостной физиономии немного виноватое выражение. — Ты… то есть ты, уже оплатил таксисту простой, хочешь сказать?

Бровь его выгнулась вверх, приглашая сказать все, что о нем думали.

— Я с тобой потом разберусь! — прошипела она, чем вызвала у Артёма непроизвольную улыбку.

— Очень на это надеюсь. У меня, кстати, память отменная, так что я буду ждать.

Оля открыла было рот, но потом его и закрыла. Позвала маму и сообщила, что они поедут домой вместе с Артёмом. Мол, он любезно предложил подвезти их. Машка радостно взвизгнула, а мама узрела широкую ухмылку на лице парня, когда старшая дочь умышленно выделила слово «любезно», и понимающе улыбнулась.

Лавров дал отмашку таксисту, тот кивнул, достал из багажника легкую сумку с вещами Медведевых и уехал. Артём открыл заднюю дверь перед Верой Павловной, подождал, пока она разместилась, помог забраться Маше, проследил, чтобы они привязались ремнями безопасности, и закрыл дверь перед носом Ольги. Зато открыл дверь на переднем сидении. Девушка рассеянно провела ладонью по волосам, наградила его странным пронзительным взглядом и села, причем пристегнулась самостоятельно.

Артём подавил глухое ворчание, загрузил в багажник сумку, и уселся за руль.

— Мы точно вас не стесним, Артём? — спросила на всякий случай Вера Павловна.

— Нет, конечно. Я быстро передам документы, и поедем обратно, — заверил он женщину.

Время в дороге летело незаметно. Артём непринужденно разговаривал с Машей, та ему охотно отвечала, иногда спотыкалась, потом исправлялась. Когда у нее получалось говорить не отрывисто, она сияла самой счастливой улыбкой в мире. В груди Артёма разливался океан тепла и нежности. Вера Павловна вежливо интересовалась у него о семье и успехах в учебе, осторожно спрашивала о планах на будущее. Зато Ольга невнятно что-то бурчала на его нейтральные со стороны вопросы, прекрасно понимая скрытый подтекст. Лавров понял — если бы не присутствие матери и сестры, уже высказала бы о нем, все, что думала.