Онлайн книга «Под опасным солнцем»
— И твоя жена согласилась? — Еще бы! Могу тебя заверить, что она затаила злобу на ПИФа, и если бы оказалось, что он все списал из ее рукописи, лишь немного подправив, он бы не отделался болтовней и чеком… Но возможность вернуться к делу татуировщика из пятнадцатого округа была слишком заманчивой. — А ты, значит, поехал с ней, чтобы за ней присматривать? Мой капитан наконец-то улыбнулся по-настоящему. — Да, главным образом — чтобы за ней присматривать. И еще немножко, чтобы увидеть Полинезию. Вот уж точно, на зарплату жандарма такую райскую поездку себе не позволишь. — И что? Что узнала твоя жена с тех пор, как вы приехали? — Ничего. Получается, что ничего. По ее словам, никто здесь ничего не может рассказать о Метани Куаки, местном уроженце. Никто не знал, что он сидел в тюрьме во Франции. Никто не слышал про его подружку. Никому не известно, что с ним стало. Здесь, говорят они, интересуются теми, кто остается, и теми, кто возвращается, а не теми, кто уезжает. — А с ПИФом? — Что — с ПИФом? — Твоя жена с ним поговорила? — Я… я не знаю, успела ли она. Ты же понимаешь, Пьер-Ив… очень занят. Янн внезапно вскочил. Аккуратно натянул резиновые перчатки. — Должно было уже высохнуть, — резко сменил он тему, — пора переходить ко второму этапу. Скотч и бумага! Я продолжала сидеть и размышлять. — Короче говоря, твоя жена не выиграла конкурс. Пьер-Ив ее выбрал, не посвящая ни во что свою издательницу. Теперь и я не спеша встала и прочитала приклеенную над кроватью желтую бумажку, которая оказалась прямо передо мной. У иных сердце такое обширное, что входишь в него без стука. У иных сердце такое обширное, что видишь только половину. И продолжила рассуждать вслух: — Титину тоже не случайно выбрали. Она чуть ли не самая влиятельная блогерша Бельгии. Ее пригласили только для того, чтобы подстегнуть продажи в равнинной стране. Почему здесь моя мать — я знаю. — И прибавила, прежде чем Янн успел попросить меня рассказать поподробнее: — Остаются Клем и Элоиза… Надо полагать, обе они и в самом деле талантливы. Если только и они тоже не оказались здесь из-за какого-нибудь мрачного происшествия, которое вдохновило ПИФа. Я вполне готова допустить, что Элоиза виновна в смерти двух детей, которых она все время рисует. Возможно, это был несчастный случай. Хороший сюжет для романа, правда? Янн старательно отмотал кусочек скотча длиной в четыре сантиметра. Он был настолько сосредоточен на этом, что, похоже, не слушал. — Видишь, Майма? Накладываешь клейкую ленту поверх порошка, очень ровно, сильно прижимаешь, а потом приклеиваешь ее на лист бумаги и точно указываешь, где был снят отпечаток. Он решил, что занять мне руки достаточно для того, чтобы заткнуть рот? — Я тут подумала, капитан. Значит, камешек с перевернутым Энатой, который Пьер-Ив положил поверх своей одежды так, чтобы его заметили, это послание, адресованное лично твоей жене. Может быть, именно ей он этой ночью и назначил свидание в хижине мэра, над портом. Прости за бестактный вопрос, но ты уверен, что проспал с ней всю ночь? Мой капитан прилепил клейкую ленту к одному из стоявших на низком столике стаканов и изо всех сил сжал его в кулаке. — Ты права, это очень бестактный вопрос. Он думал, что меня устроит такой ответ? — Это вопрос в интересах расследования! Хочу тебе напомнить, что второй камешек с таким же Энатой нашли на кровати Мартины. Как Титина может быть связана с этим делом? — Понятия не имею. Давай помогай мне. Знаешь, у полицейских есть такое правило: всегда надо начинать с улик, а затем уже переходить к предположениям. Ни в коем случае не наоборот! Я вздохнула. Больше ничего из моего жандарма было не вытянуть. Взяла прозрачную перчатку, которая была мне велика, и не упустила случая вслух удивиться: — Снимать отпечатки пальцев — это, скорее, работа спецов с Таити. Разве они не должны быть уже здесь? Они что, в пироге плывут из Папеэте или как? Янн собрал по всей комнате с десяток отпечатков, а я нашла только пару — на зеркале, на книге. Должна признать, что это хороший способ, со скотчем отпечатки почти такие же отчетливые, как если бы их обладатель приложил палец к подушечке с чернилами. Я демонстративно стянула перчатки: — По-моему, отпечатков у нас уже достаточно. Может, перейдем к моменту истины? Янн смотрел на меня, явно ничего не понимая. У меня были свои соображения, и я их выложила. — Когда ты вошел сюда и увидел место преступления, ты сказал, чтобы никто ничего не трогал. Значит, здесь должны быть только отпечатки пальцев Титины и ее убийцы. Согласен? Мой капитан нехотя согласился, ему нечего было возразить. Я неожиданно для него макнула палец в чашку с черным порошком, потом с силой прижала к листу белой бумаги. Осторожно сдула лишний порошок и приклеила на отпечаток кусочек скотча. — Мой отпечаток! Валяй, сравнивай! Янну, похоже, стало любопытно. Он подошел к кровати и разложил на ней полтора десятка листков с приклеенными к ним отпечатками пальцев, которые мы собрали в бунгало. — Смотри, Майма, — пояснил он, — здесь два вида отпечатков, всего два. Первые я снимал с вещей, принадлежавших Мартине, ее щетки, тюбика с зубной пастой, книг, обуви. Они явно принадлежат ей. А другие — их пять, и они все одинаковые — я нашел на втором стакане, но еще и на ее бумажнике, который был спрятан в чемодане, на ее ноутбуке, стоявшем на полке, на ее телефоне и на ручке ящика. Они, в этом у меня нет ни малейшего сомнения, принадлежат тому, кто побывал здесь сегодня ночью. Янн методично сравнил листки с тем, который протянула ему я. — Одно точно — это была не ты! Я выдохнула с показным облегчением, будто только что избежала страшнейшей угрозы, и ответила: — А теперь ты, капитан! Янн слегка поморщился, но послушно снял правую перчатку. Пальцы в порошок, пальцы на лист бумаги, скотч на порошок. Я проверила: — Уф, это и не ты! Продолжаем? Сюрприз! Жандарм в изумлении смотрел на завернутую в бумажный носовой платок зажигалку, которую я достала из кармана. — Это мамина. Стащила со стола. Не спрашивая мнения жандарма, я кисточкой нанесла порошок на зажигалку, прижала к ней скотч, потом прилепила его на первый попавшийся белый листок. — Посмотрим вместе? Я старалась держаться спокойно и надеялась, что Янн не заметил, как дрожал листок у меня в руке. Я даже нашла в себе силы посчитать: |