Онлайн книга «Под опасным солнцем»
Я все еще стояла в задумчивости, когда на плечо мне легла рука. И это была не рука Чарли! Я дернулась как ненормальная и завопила. Старый садовник, будто и не слышал, по-прежнему глаз не сводил с тики. — Ты сможешь с ним встретиться, — услышала я шепот за спиной. Я обернулась. Передо мной стояла Танаэ, а рядом с ней — По и Моана. Все слишком быстро неслось, события сменялись так стремительно, что разбираться было уже некогда. — С кем? — не поняла я. — С Метани Куаки. Моим бывшим дружком. Насильником, которого много лет ищет полиция. Идем, я тебя с ним познакомлю. Моя бутылка в океане
Глава 25 — Есть хочешь? Я не отвечаю. В кухне что-то гремит, потом все затихает. В зале Маэва долго стоит тишина, потом ее нарушает гудок. Сообщение, от Маймы. Хватаю лежащий рядом со мной телефон. Клем, все в порядке? Не волнуйся, у меня все хорошо. Майма Я не перестаю волноваться с тех пор, как исчезла Майма, а потом ушла Танаэ. Это сообщение должно было бы меня успокоить… Но оно ничего не доказывает! Как я могу быть уверена, что это Майма его отправила? Если Танаэ ее похитила, она может использовать ее мобильник, чтобы нас обмануть. Не знаю, как ответить. «Клем, все в порядке?» — спрашивает Майма или та, что пишет вместо нее. Знаю ли это я сама? В безопасности ли я, пока остаюсь в зале Маэва, или уже попалась в паутину убийцы, которая готовит мне еду? Я слышу, как она составляет тарелки на поднос. На этот раз мы в самом деле одни. Мне кажется, будто меня забросили в какой-то фильм — из тех, что заканчиваются поединком. Столкновением в финале между героиней и наконец-то разоблаченной злодейкой. Как правило, героине удается выпутаться. Должно ли и это тоже меня успокоить? Рассуждение глупейшее, потому что это я и только я приписываю себе роль героини. Мартина, Фарейн, Мари-Амбр тоже были героинями собственных рассказов. Пока их не убили. И меня ждет та же участь? Меня убьют, когда я допишу последнюю строчку? Я продолжаю разматывать нить своей странной мысли: так вот, теперь остались только мы, две героини, и один вопрос: Кто из нас напишет слово КОНЕЦ? Та, что сейчас пишет, сидя на диване, или та, что гремит посудой в кухне? Слишком громко. Не ловушка ли это? Не вернется ли она с ружьем? А я как последняя дура сижу здесь, идеальная и беззащитная жертва, со своей тетрадкой на коленях, только ручкой и вооруженная. Или осколками своей бутылки, разбившейся в океане. За стенкой продолжают звенеть стаканы и столовые приборы. Я обвожу взглядом зал, стойку с компьютером, Жака и Мэддли, черную доску. До того, как умру, мне хотелось бы… Разделить последнюю трапезу? Почему бы и нет… Мы вместе расставляем тарелки на низком столике между двумя диванами, тартар из тунца, традиционное попои, кокосовые булочки, чипсы из таро [32], салат из свежей рыбы, личи и пассифлоры, никогда еще Танаэ не кормила нас так роскошно. Сев за стол, я вижу, что она и вазочку с цветком тиаре нам оставила. И снова, подняв глаза, я наталкиваюсь на собственное отражение в зеркале, как будто мы вчетвером сидим вокруг стола. Может быть, потому Танаэ и наготовила столько еды… Я мысленно улыбаюсь, глядя на десяток блюд на столе. Ни к чему, кроме тунца, не притрагиваюсь. И я, и Элоиза — мы обе молчим. Мы похожи на старую семейную пару в ссоре. Ну хорошо, две пары, если добавить наших двойников. Кульминация фильма затягивается. Я медленно жую сырую рыбу. Сообщение Маймы все еще мигает на столе. Клем, все в порядке? Надеюсь. Янн
Янн ничего не нашел в бунгало Клем. Даже той фотографии Титины, о которой ему говорила Майма. Дверь «Тахуаты» под его ударом сложилась вдвое, он вышиб ее таким же яростным пинком, как дверь бунгало Элоизы, с таким же остервенением все перерыл — одежду, чемодан, книги… особенно книги, килограммы книг, и бумаг, и записок Клем. Он не поленился их проглядеть, застревая на рифмах стихотворений, вчитываясь в первые строки набросков романов, и понял, что Клем годами исписывала страницы. И что с того? Он ничего не нашел. Никаких улик. Клем все подчистила. Это можно было считать почти что доказательством ее виновности! Янн ходил взад и вперед по комнате, мысленно сравнивая выстраданное письмо Элоизы брошенным детям и нацарапанные Клем обрывки историй, которые валялись кругом. Которая из них свихнулась сильнее? Энергия Клем все время внушала ему безотчетное недоверие, а меланхолия Элоизы, напротив, притягивала. Не ошибался ли он с самого начала? Нет! Доказательства накапливались, подкрепляя его убежденность, — найденные в бунгало Мартины отпечатки пальцев Клем, свидетельства По и Моаны, утверждавших, что Клем вчера вечером ускакала из «Опасного солнца» верхом на Мири и на ней же вернулась, с телефоном Фарейн в руке. Янн продолжал расхаживать по бунгало. За окном медленно покачивались бугенвиллеи. Ему приходили в голову безумные мысли. Элоиза могла проникнуть в бунгало Клем, подменить зубную щетку, пасту, помаду и даже ложку после обеда — так, чтобы Майма не заметила, отвлекая внимание, будто иллюзионистка. А свидетельство По и Моаны? Другие, еще более бредовые предположения распускались в уме жандарма. Отвлечь внимание? У Элоизы длинные волосы. Слишком длинные? Сложные прически. Слишком вычурные? Для того, чтобы только их и замечали? Просто-напросто парик, а под ним короткие, как у Клем, волосы. Элоизе достаточно было позаимствовать у Клем одежду, чтобы издали, в темноте, ее приняли за Клем. Бред, отбивался Янн. Полный бред! Письмо Элоизы детям — это всего лишь отчаянное письмо потерявшей голову женщины. Виновны писатели. Ученики колдунов, неспособные управлять выдуманными ими заклинаниями. Я виновата лишь в том, что захотела на них походить. Янн повторил про себя эту последнюю фразу. Я виновата лишь в том, что захотела на них походить. Элоиза страшно злилась на Пьер-Ива. Не из-за него ли все случилось? Может, истинное орудие преступления — эта книга, «Вдали от покоренных городов»? Он задумался. В конечном счете оставалось только одно бунгало, куда он ни разу не заходил. |