Книга Это все психосоматика! Как симптомы попадают из головы в тело и что делать, чтобы вылечиться, страница 50 – Александр Кугельштадт

В истории Ани обнаружилось множество подобных подсознательных попыток испытать сильное и неинтегрируемое чувство – в данном случае это было чувство стыда. Чувство стыда может быть очень переполняющим, и у детей тоже. Аня подсознательно включала его, создавая ситуацию, в которой добровольно раздевалась, чтобы потом этот стыд преодолеть.

ЗАЩИТА БЛИЗОСТИ

Интересно еще вот что: кожный зуд начался, когда Аня получила приватное приглашение от своего шефа, и ей стало ясно: он намерен к ней приставать. Это означало для нее вероятную потерю контроля над ситуацией, которым она до той поры в своей работе наслаждалась. Грозила новая зависимость. Такое в психосоматической практике нередко наблюдается: кожный зуд выступает как защита от близости, которая воспринимается как угроза. Но конкретного научно-медицинского доказательства этому быть не может: конфликты «близость-дистанция» – это очень субъективная материя, научным исследованиям не поддающаяся.

Опытным путем доказуемо, что стресс высвобождает нейропептиды, которые в качестве сигнальных веществ нервной ткани вступают во взаимодействие с иммунной системой, находящейся в частности и в коже. Там они могут вызывать такие симптомы, как зуд [95].

Когда Аня сознательно не пошла на сближение с шефом и смогла в дружелюбной форме это открыто ему высказать, симптомы отступили. Соматоформный (психически обусловленный) кожный зуд прекратился.

В случае с Аней причины кожного зуда мы обнаружили в переживаниях ее детства, в вытесненном эмоциональном мире и в сложной ситуации в настоящее время.

Есть еще множество других соматических заболеваний кожи, в основе которых лежит, помимо прочего, психологический фактор.

Нейродермит – хроническое кожное заболевание, которое сопровождается приступообразными, сильно зудящими воспалениями кожи. В Германии от нейродермита страдает около 5 % населения ^[38].

Предполагается, что нейродермит может быть обусловлен наследственной предрасположенностью, иммунологическими факторами, аллергией, а также психосоматическим влиянием. В зависимости от психического состояния болезнь может отступать или ухудшаться. Нейродермит начинается чаще всего в возрасте до пяти лет и в 80 % случаев регрессирует в молодости.

Любопытно, что нейродермит может возвращаться при последующих пороговых событиях: свадьба, первая работа с сопутствующими ей сложностями… Обычно в этих ситуациях играет роль вопрос близости и дистанции.

Психически подобные фазы болезни часто сопровождаются депрессией и чувством безнадежности, иногда тревогой или агрессией. Непрекращающийся зуд мешает концентрироваться и ведет к нарушениям сна. Люди часто стыдятся расчесанных мест и потому уединяются. Эта болезнь из-за своей продолжительности (это относится и к прочим хроническим заболеваниям) может провоцировать изменения личности пациента, поскольку ему приходится долгое время испытывать существенные нагрузки – в случае нейродермита это постоянный зуд по ночам.

В ходе одного крупного научного исследования [97], проведенного в японском городе Кобе после землетрясения 1995 года, проживавшие там пациенты с нейродермитом были опрошены на предмет того, не возникали ли у них вспышки болезни после страшных разрушительных событий. И действительно, у 38 % опрошенных, чьи дома подверглись сильным разрушениям, после землетрясения нейродермит обострился. Это доказывает, что нейродермит и психические факторы взаимно влияют друг на друга и что здоровье кожи неотделимо от психического здоровья. Однако у 9 % из тех, чьи дома были разрушены землетрясением, с нейродермитом наступило улучшение. Значит, то, как определенные события будут восприниматься и как они проявятся через иммунную систему, – еще большой вопрос. По моему мнению, докопаться до сути можно только терапевтическими методами – прочувствовав пациента и совместными с ним усилиями достигая понимания внутренних процессов.

Мы увидели, насколько велико взаимовлияние кожи и психики. Заболевания вроде псориаза, например, часто влекут за собой депрессию или тревожное расстройство. Человеку неприятны взгляды окружающих, когда у него шелушится кожа и на ней повсюду покраснения; он отказывается тогда от многих видов деятельности, которая была бы ему только на пользу.

Так что помимо лечения повреждений кожи очень важно обратиться к психике, понять, что в ней происходит, какие там конфликты или нагрузки. Нужно сделать самому себе доброе дело (подробнее об этом в части III «DIY – Do it yourself: Как поддерживать свое психосоматическое здоровье», стр. 209), и, если необходимо, пройти психосоматическое лечение.

Для идентификации причин и следствий кожных симптомов очень полезно некоторое время вести специальный дневник, записывая туда, когда и какие симптомы усиливались, что в это время происходило в личной жизни и какие чувства при этом возникали.

Я тут столько вам всего рассказал о кожном зуде, что, кажется, сам начинаю чесаться. Вы тоже? Кожный зуд – это один из самых частых психосоматических симптомов. При острых мокнущих воспалениях кожи или очень настойчивом зуде помогают ванночки или обертывания с корой дуба, которую можно купить в аптеке. Четыре-пять ложек измельченной коры на пол-литра воды, кипятить 15 минут, затем пропитанный отваром компресс положить на поврежденные места. Можно использовать и как ванночку. Сухие воспаления требуют более жирного ухода, лучше всего – с противовоспалительными действующими веществами [98].

В психосоматике мы всегда подходим с разных концов: с одной стороны, заботимся об облегчении симптомов, а с другой – стремимся эти симптомы понять, вытащив их объяснения из глубины подсознательного.

Мне нелегко далось решение вынести за рамки этой книги сексуальность в смысле продолжения рода, несмотря на то что это значение для нашего душевного равновесия, бесспорно, так же важно, как и удовольствие. Многие проблемы с сексом, которые, казалось бы, связаны с либидо, во время моих сеансов оборачиваются вопросами предохранения либо в конечном счете возможности забеременеть или соответственно оплодотворить женщину. И таким образом мы оказываемся перед неоднозначным вопросом о желании иметь детей. Обычно пациенты до нашей беседы этого не осознают.