Книга Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1, страница 64 – Николай Дубровин

– Есть у нас такой на примете, – отвечал Фофанов, – пошлите за нами Мясникова, он вам его привезет.

– Ну хорошо, поезжай с ними, – говорил Пугачев, обращаясь к Мясникову, – и привези мне грамотея, а вы повещайте в войске надежным людям, чтобы скорее сюда ко мне выезжали… Вот у меня одежишка плоха, так привезите получше.

– Когда сыщем, то привезем, – отвечал Лысов, которому Зарубин (Чика) успел сообщить, что Пугачев не государь, а донской казак, но что его необходимо подержать для народной пользы.

Пока Фофанов и Лысов ездили к самозванцу, молва о появлении государя широко распространилась по городку и достигла до старшин и их партии. Хоть они имели весьма смутное понятие о том, что делалось у войсковых казаков, и зорко следили за ними, но нескромность старшины Мартемьяна Бородина, как увидим ниже, ускорила развязку и дала возможность Пугачеву избежать преследований.

Проходя однажды по улице пьяный, Мартемьян Бородин увидел старика Плотникова, с которым у него были личные счеты, сидящего возле дома и разговаривающего с соседями.

– Что у вас за сборище, – говорил Бородин, привязываясь к Плотникову, – вы, конечно, снаряжаетесь царя встречать.

Плотников отвечал, что они ни о каком царе не знают, а говорят о предстоящей плавне, но Бородин стал его сначала ругать, а потом бить. Плотников заметил, что старшина бьет его напрасно.

– Я тебе дам напрасно, – кричал Бородин, – ты скажешь мне, кто брата твоего посылал в Петербург.

Бородин приказал казаку Антипову посадить Плотникова под караул, но последний успел скрыться в доме Якова Почиталина.

Поступок Бородина показал казакам войсковой стороны, что старшинская партия также проведала о появлении государя, и возбудил в них новое неудовольствие и ненависть к старшинам.

– Погодите, недолго вы будете над нами ломаться, – рассуждали Плотников и Почиталин, говоря про старшин, – может, забудете нас без вины обижать!

На другой день после этого происшествия Фофанов возвратился в городок и прямо отправился к Почиталину.

– Ну что, видел государя? – спрашивали его.

– Видел, он вам и всему войску кланяется и говорит, что совет ваш хорош, чтоб ему явиться на плавне; он неотменно положил приехать, когда войско остановится на первом обеде. Вы тут его смотрите, он приедет с теми, которые теперь при нем находятся, а именно Чика, Василий Коновалов и Тимофей Мясников. Теперь же велел у вас попросить, чтобы прислали к нему, если можно, двух, а нет, так одного писаря для письма, да еще зипун хороший, чтобы было ему в чем явиться пред войском. Он сказывал, что у него ничего нет и что он весь тут в чем его видите, то есть зипун крестьянский и рубашка толстая.

Пока Почиталин рассуждал о том, кого бы из грамотных людей послать к Пугачеву, пришел к нему и Мясников.

– Чем далеко ходить да искать, – говорил Фофанов, – у тебя есть свой грамотей, сын Иванушка, так пошли ты его.

– И впрямь так, – подхватили Плотников и Мясников, – чего же лучше, благословись и посылай с Богом.

– Как его послать, – отвечал Яков Почиталин, – он человек еще молодой, небывалый при таких делах, где ему справиться.

– Вот пустяки какие, как не справится, ведь на нем государь строго взыскивать не будет, он знает, что сын твой в таких делах небывалый; он же человек молодой, так лучше и скорее понатореет, а за то, сам ты знаешь, будет человек и не будет оставлен.

Последние слова льстили самолюбию Почиталина-отца, и он решился отправить сына, «дав ему, – говорил он, – чистое свое родительское благословение, приказывая верно служить государю и все делать, что заставит, учиться к добру и привыкать к делам».

– Вот тебе бумажный человек, – сказал Яков Почиталин, обращаясь к Мясникову, – отвези его к государю; теперь, что ли, ты его с собой возьмешь?

– Пускай едет в Сластины зимовья, – отвечал Мясников, – и там меня дожидается.

Молодой Почиталин выехал из городка с Василием Плотниковым, опасавшимся преследований Бородина и решившимся также побывать у государя.

Вместе с сыном Почиталин послал зипун новый, зеленый с золотым позументом, бешмет подержанный, кушак шелковый хороший да шапку бархатную черную, с приказанием все это вручить государю с пожеланием, «чтоб он изволил носить оное на здравие».

– Смотри же, Иванушка, – говорил Почиталин сыну, – как придешь пред государя, то поклонись в землю, стань пред ним на колени, поцелуй ручку и называй его «ваше величество».

Съехавшись на Сластиных зимовьях, Плотников, Мясников и молодой Почиталин отправились на Усиху, где увидели, что для самозванца была разбита близ реки палатка и стан его увеличился прибытием нескольких новых лиц, в числе которых были и татары Идеркей Алметьев, известный под именем Идорки, сын его Болтай, Барын Мусаев, которого казаки называли Баранка, и Аманыч.

Мясников приказал своим спутникам слезть с лошадей и, введя их в палатку, представил самозванцу. Плотников и Почиталин стали на колени и поцеловали руку Пугачева.

– Вот, ваше царское величество, – сказал Мясников, указывая на Почиталина, – этот яицкий казак грамотный человек.

– Очень хорошо, – отвечал Пугачев, – будь при мне и пиши, что я велю.

– Ваше величество, я пишу худо, – отвечал робко Почиталин.

– Ничего, письма будет мало; ты человек еще молодой, выучишься; послужи мне верой и правдой, я тебя не оставлю.

Молодой Почиталин повиновался и передал Пугачеву зипун, бешмет, кушак и шапку.

– Кто это мне прислал? – спросил самозванец.

– Это мое, – отвечал Почиталин, – я сим вашему величеству кланяюсь.

– Благодарствую.

– Что обо мне в городе говорят? – спросил Пугачев, обращаясь к старику Плотникову.

– Происходят, надежа-государь, о вас многие толки, однако же многие соглашаются вас принять.

По окончании аудиенции Мясников, все время ездивший из города в стан самозванца и обратно, просил у Пугачева позволения отправиться опять в городок, чтобы сшить себе сапоги.

– А еще чеботарь, – говорил, шутя, самозванец, – а без сапогов; да полно, ездить ли тебе и не лучше ли здесь остаться?

– Я, ваше величество, только сошью сапоги и тотчас же вернусь к вам.

– Ну, как хочешь, поезжай себе.

Приехав домой, Тимофей Мясников нашел в слезах всех своих домашних.

– Что ты, проклятый, наделал, – напустилась на него мать, – ведь тебя ищут и вместо тебя взяли больного меньшего брата Гаврилу. Мы про тебя сказали, что ты с Иваном на зимовье.

Тимофей Мясников догадался тогда, что Пугачев открыт, что за ним будет погоня ^[301].