Книга Сад нашей памяти, страница 11 – Мэри Эллен Тейлор

– Такова жизнь.

– Нет, у жизни должен быть некий порядок. И тебе еще не время уходить. Не покидай меня, малышка.

Однако девочка исчезла. Смех ее истаял, и сон полностью развеялся, оставив Либби лежать, уже окончательно проснувшись и глядя на неровный – так называемый акустический – потолок гостиной в доме отца.

Донесшийся с кухни грохот кастрюль и сковородок вынудил ее подняться и потянуться к телефону. Задев, она вновь опрокинула пустой бокал. Либби не помнила даже вкус вина, которое она ночью выпила залпом, надеясь поскорее заснуть.

Большую часть вчерашнего дня она просидела перед компьютером, обрабатывая файлы с фотографиями свадьбы Джинджер и Кэмерона, а также с маниакальной частотой заглядывая на страницы Джереми и Моники в «Инстаграме». Отредактировав каждые десять фотографий новобрачных, она заслуженно отвлекалась, чтобы еще разок посмотреть на ожидавшую ребенка парочку. Она выяснила, что Джереми с Моникой публично заявили о своих отношениях спустя пять дней после того, как Либби с Джереми подписали документы о разводе. Первым их совместным постом было селфи, где они вовсе не смотрелись как пара. Джереми, широко улыбаясь, высоко держал камеру, а Моника воздевала к ней руки, точно задавая какой-то вопрос.

Закинув ноги на боковинку дивана, Либби «пролистнула» экран телефона к последнему посту парочки – со счастливыми улыбками, склоненными друг к другу головами и чоканьем кофейными чашками. На безымянном пальце у Моники теперь красовался огроменный камень, который, надо думать, обошелся Джереми в кругленькую сумму.

Либби внимательно вгляделась в улыбку Джереми, а потом и Моники, надеясь обнаружить, что у той лицо все ж таки счастливее, нежели у ее бывшего. Либби вовсе не хотелось, чтобы Джереми вернулся к ней. Однако от мысли, что он не до конца еще оправился после их общих потерь, ей было бы, пожалуй, легче. Впрочем, никакой омраченности в его лице не наблюдалось. Даже после визита к ней Джереми выглядел положительно бодрым и жизнерадостным.

Счастливая пара пока никак не афишировала подросший живот Моники, однако, пролистав посты назад и приглядевшись к фотографиям, Либби уже на мартовских и апрельских снимках увидела признаки беременности под просторным, с логотипом его университета, свитером Джереми. Лицо у Моники заметно округлилось, грудь стала полнее. У нее имелись все красноречивые атрибуты того, чего так не хватало Либби.

Ладонь ее непроизвольно скользнула к плоскому животу, и Либби с горечью вспомнила, как в четырнадцать недель он уже чуточку округлился. И еще тягостнее стало, когда в памяти всплыли эти мягкие, еле ощутимые толчки изнутри.

На кухне снова брякнула сковородка, и Либби оторвалась от «Инстаграма».

– Сьерра, если это не ты, то я сейчас вызову копов!

– Интересно, какой вор станет варить тебе кофе и готовить яичницу?

– Звучит убедительно.

В широкой, свисающей до колен футболке Либби подхватила с пола опрокинутый бокал и понесла его на кухню.

Сьерра стояла перед плитой, возраст которой отсчитывался аж с пятидесятых годов прошлого века. У родителей как-то не возникало надобности менять этот агрегат, поскольку работал он отлично. Этим же объяснялось и присутствие холодильника времен президентства Рейгана, и посудомойки, купленной в канун нового тысячелетия. Если отец и полагал, что Либби станет продавать дом, то он явно не получал рекламных памяток о том, что ключом к успешной продаже дома являются современная кухня и ванные комнаты.

И черные брюки-«карандашики» Сьерры, и ее блузка в горошек с подчеркнуто белым воротником, и круглые красные серьги в ушах – все это вместе создавало особенную атмосферу ситкома пятидесятых «Я люблю Люси», невероятно ассоциирующегося именно с этой кухней.

– И много ты успела перелопатить? – Сьерра разбила яйцо в сковородку и потянулась за другим.

– Прилично. Впереди у меня просто сумасшедшая неделя, а потому я решила добить альбом для Джинджер и Кэмерона. Надо сказать, там есть совершенно волшебные кадры – например, где они вдвоем смеются под дождем.

– Прямо напрашивается мюзикл.

– Ага.

– Отпуск себе не хочешь устроить? – спросила Сьерра.

– Устрою. Как только отбарабаню июнь и первую неделю июля. А следующая свадьба будет только в сентябре.

– Это хорошо. Могла бы с пользой провести этот свободный промежуток. – Она налила для Либби чашку кофе и передала подруге.

Либби сделала глоток, потом прижала теплую чашку к виску:

– Благослови тебя Господь.

Сьерра достала из шкафчика аспирин и поставила флакон перед Либби:

– Уж не стану спрашивать насчет двух пустых винных бутылок в мусорке.

– Они уже были полупустыми, и это со свадьбы. Твой же шеф мне их и дал.

Сьерра тоже взяла в ладони чашку кофе.

– Он не должен бы этого делать, но ему так неохота возиться с бутылками.

– Мне повезло. А ты-то когда оттуда выбралась?

– Мы закончили уборку где-то около шести. Рик подбросил меня до дома. Я к тебе зашла, но тебя не видела.

– Решила прокатиться. – Бесцельно разъезжать по здешним длинным, извилистым дорогам показалось ей чуть менее бессмысленным, нежели вернуться домой и глазеть на стены.

– На приеме меня припахали к подаче торта, и мне некогда было у тебя спросить: мне показалось, или я видела на свадьбе Джереми?

– Тебе не показалось. – Либби глотнула еще кофе. – Если вкратце, то он явился мне сообщить, что женится. А еще, как выяснилось, они с будущей супругой ожидают ребенка. Причем уже в считаные недели.

– Либби… – протянула Сьерра, в каждый слог ее имени вкладывая гнев и сопереживание.

– Не говори таким голосом. И не смотри на меня так. У меня все норм.

– Нет, не норм. И те две бутылки были вовсе не полупустыми. И за вчерашний день ты и шагу из дома не сделала. Я решила, что ты сильно устала, и не стала тебя трогать. А ты, оказывается, тут вовсю предавалась скорби и печали.

– Я не предавалась никакой скорби. Я трудоголик. Сама же мне говорила, что энергия у меня совершенно не сбалансирована и чрезмерно направлена на работу.

– Но зачем он явился на свадьбу?

– Искал меня. Хотел поговорить лично. Но, мне кажется, ему все же хотелось, чтобы наша встреча прошла на публике – чтобы все не пошло наперекосяк.

– А это не могло подождать, пока ты закончишь снимать свадьбу?

– По-видимому, нет.

– Ну, что я могу сказать… Старина Джереми только что вывалил тебе на голову целый кузов навоза, и мне кажется, от него несет.

– И я с уважением должна отнестись к тому, что он оповестил меня об этом лично, – добавила Либби.

Сьерра задумчиво постучала красным наманикюренным ноготком по краю керамической кружки.