Онлайн книга «Ледовая армия»
Здесь смердело смертью. Мороз и соленый от крови воздух с промысла не справлялись с воцарившимся у пролома едким смрадом. Наемники Ока бродили вокруг места гибели ледоходов молча, изредка обмениваясь жестами. Двое их товарищей отправились куда-то дальше в Пустыню. На той стороне пролома виднелись черные фигурки моряков, а внизу от морской живности бурлила вода. Металл размозженных ледоходов дымился. Когда я хотел подойти поближе, Юрре отдернул меня. Грозно махнул рукой, указал на черные разводы. Оттуда валил пар еще более вонючий, чем все остальное. Что-то шипело, булькало. Я почему-то подумал про чаны на корабле Братства. Про то, что цитадельцы пытались добыть из тел пленников. Меня бросило в жар, мороз жадно вцепился в выступивший на лбу пот. Сердце забухало. Жертвой Темного Бога стал еще один корабль с пленниками? Наемник указал назад, на вереницу животных туш, ползущих на цепи из пролома к грузовой палубе «ИзоЛьды». — Нет, — отрезал я. И почувствовал желание уйти. Настойчивое. Не свое. Юрре смотрел на меня с понимающей ухмылкой. — Ты… Это ты? — вдруг понял я. Он вкладывал в меня желание уйти! Наемник был эмпатом! Захотелось бежать, побыстрее вернуться на корабль. Ноги сами отступили. — Стой! — возмутился я, лихорадочно попытался найти в нем брешь и ударить в нее так, как бил чувствами раньше. Холодная пустота. Черное, затягивающее ничто. Сердце кольнуло. Я хлопнул по груди кулаком. Откашлялся. Из глубин на меня катилось нечто горячее, страшное. — Стой… В ушах зазвенело. Передо мною стоял человек без слабостей, без эмоций. Неуязвимый. Но я помнил его сомнения, которые уловил на корабле. Задыхаясь от надвигающегося душного безумия, я толкнул душу наемника наугад. Юрре хмыкнул. Ужас захватил меня, перекрутил горло, ударил ледяной глыбой в грудь. — Стой! — просипел я, и сердце сжалось, заболело, в ушах зашумело. Перед глазами все поплыло. — Я умираю… Помоги… В груди распирало так, что она могла лопнуть в любой момент. Забрызгать всех кровью, оцарапать распахнувшимися ребрами. Горло сдавило, глаза будто прыгнули далеко-далеко в небо, а лед подо мною провалился. Я упал. — Еще ничего не умеешь, — сказал Юрре. Присел рядом со мною. Ужас схлынул, и я сел, мокрый от пота. — Не пытайся. Не показывай темную силу эмпатии. Это искусство не для всех. Холод быстро привел меня в чувство. — Это был ты? Там... Когда убили Тройку. — Нет. Иди на корабль. — Кто это был? Кто-то из ваших. Вы все эмпаты? — Да. Иди на корабль. Ноги дрожали. Я распрямился, глядя на предводителя наемников Ока. Конечно, вот в чем был их секрет. Они общались чувствами! Эмоциями! Зачем им слова? Жесты эти лишь для отвода глаз? Не слишком ли сложно… — Научи меня. — Нет, — сказал он. — Иди. И я пошел. До сих пор не знаю, моим ли было то желание. — Не лезь к нам, парень, — крикнул он вдогонку. — Мы сами тебя найдем. Эмпаты в белых маскировочных халатах молча наблюдали за тем, как я ухожу. Недвижимые, внимательные. Пустые. *** Наемники вернулись к вечеру. Промысел все еще шел, добыча не иссякала, на место бьющегося в воде зверя приходил новый. Тарахтели цепи, гудели лебедки. Пустыня пропахла солью. Я никогда не видел столько крови и мяса в одном месте. Непуганые животные лезли в пролом, пьяные от воздуха, и гибли под ударами гарпунов в красных водах. Бесконечный забой. Но пока Боги преподносят дары — их нужно брать. Палуба потемнела, покрылась скользкой, замерзшей коркой. Колеса прокручивались на месте, тяжелую платформу мы толкали втроем, и она все равно норовила развернуться, вместо того чтобы идти прямо. Я еле стоял на ногах, когда увидел Юрре. Он легкой походкой зашел на палубу, проскочил мимо меня. Командир Ока никогда не отчитывался ни перед кем, кроме капитана «ИзоЛьды». Я проводил его взглядом, а затем отвлекся на Энекена. Он с добродушной улыбкой толкал пустую тележку нам навстречу. Мечтательно мурлыкал что-то себе под нос, и эта огромная железная дрянь на колесах вела себя так, словно вообще ничего не весила. — Помогать будешь? — буркнул мне вцепившийся в ручку Шэйн. — Давайте, разом, — скомандовал жилистый Донди ан Лиан, обладатель самого обветренного лица на свете. — Влево ее! Влево! Давай-давай-давай! Я навалился всем телом на тележку, чувствуя, как скользят беспомощные, дрожащие от усталости ноги. — Вот так, отлично! Мне так сильно хотелось бросить все и отправиться наверх, к капитану, но я никак не мог себе представить момент, как ухожу прочь, оставив моих невольных соратников без помощника. Просто потому, что мне интересно. Просто потому, что могу себе позволить. О, если бы кто-то из них сдался первым. Но ни трусливый Шэйн, так испугавшийся во время битвы у Барроухельма, ни бывалый путешественник ан Лиан слабости не проявили. Пару раз у меня мелькала мысль надавить на кого-нибудь из них способностями эмпата, чтобы освободиться, но стыд быстро приводил душу в порядок. Стемнело. Котлован озарился огнем шаманских фонарей. Небо дышало ночью, жило стуком металла по льду. Черные силуэты людей с тележками двигались совсем медленно. Я забыл чувство усталости, обратившись в деталь механизма по доставке провианта. Замерзшее, вымотанное тело, прикованное к ручке платформы. Примерзшее к нему. — Хорош, — сказал Жерар. Его бакенбарды обледенели. — Заканчиваем. Все на борт. Я молча остановился. Рядом повис на ручке телеги Шэйн. Первый помощник возник из темноты, как рожденный ночью. — Жаль. Еще бы десяток, — заявил Донди. — Мяса мало не бывает. — Я оценил твою великолепность. Не расстраивайся, если силы еще есть — то работка найдется, — отстраненно сообщил Жерар. — Что я, враг себе? Все так все, — заулыбался Донди. Гигант спустился вниз. Он не кричал. Просто подходил к людям, кого-то хлопал по плечу, кому-то бросал пару слов. Первый помощник шел тяжело, медленно. Он весь день работал так, что даже самые отъявленные бездельники собирались с силами, вдохновленные его примером. И вот даже непоколебимый квартирмейстер вымотался. Когда я ввалился в нашу с Фарри каюту, мой друг сидел за столом и явно ждал меня. Улыбнулся: — Ох ты ж, Светлобог, и страшен. Смерзшийся от крови мех парки в тепле начал оттаивать. Тяжелеть. Я сбросил с себя пропитанную смертью броню и грохнулся на койку. Ледоход закружился так, что пришлось вцепиться пальцами в края кровати. Шумно вздохнув, я едва остановил тошнотворное вращение. — Оледеневшая дрань какая… |