Онлайн книга «Собственность зверя»
|
— Не хочу у тебя отнимать время. Ты и так его достаточно потратил на меня. И я очень тебе благодарна… — На этом он закатил глаза, напряженно вздыхая, чем совершенно сбил меня с толку. — Ешь давай нормально! — усмехнулся, наливая себе новую чашку до краев. — Булочку тоже. А то никакой работы тебе, немочь. — А ты любишь девушек покрепче? — подчинилась с готовностью. Лишь бы не ворчал. И не уходил. — Мы не любим за внешность, — серьезно ответил он. — Ну ты же не всех, с кем спишь, любишь? — Раньше — нет. Теперь, наверное, постарел, — буравил он меня взглядом, усмехаясь. — Ну а как ты выбрал эту, с которой встречаешься? — По запаху, голосу, смеху… И глаза мне ее нравятся, — улыбался все шире, глядя в мои. — А в кого на превращается? — В занудную ворчунью временами… но все больше — в милую пушистую зайку… — При этом смотрел на меня так, будто этой зайкой была я. — Она тоже пума? — Я как-то не привык завязывать отношения с оборотнями, — вдруг усмехнулся он и опустил глаза в чашку. — Отвык. И человеческие девушки нравятся мне больше… — Круг сузился. — Людей здесь было немного. — Не заговаривай мне зубы — ешь! — Вот разнесет меня на этих булочках! — Буду тебя катать, — усмехнулся. — Не очень изящная строчка в твоем резюме, не находишь? — улыбнулась. Но то, что он остался, вернуло утру краски и уют. Оставалось только забыть потом об этом в целях спокойствия, но сейчас я позволял себе эту терапию на полную. И дальше бы послушно ела булочки, если бы не телефонный звонок. Джастис приложил мобильный к уху и вдруг тревожно глянул на меня. — Что? — насторожилась я. — Я понял. Дай пять минут, — сообщил он кому-то и отбил звонок. — Твой отец у ворот. — Отец? — выдохнула я. — Что случилось? — Хочет тебя увидеть… Отец звонил мне несколько раз вчера, но я не отвечала. Стоило начать вспоминать события трехмесячной давности, возвращались тревожные сны, в которых мир заметало снегом. Не думаю, что ему есть, что мне сказать нового. — Будешь с ним разговаривать? — Джастис поймал мой бегающий взгляд. — Я буду рядом. — Хорошо, — кивнула. — Пошли, — и он подал мне руку. *** На пропускном пункте нас ждал Рэм. Он коротко поприветствовал меня и добавил: — Я буду здесь на случай вопросов. — Вы уже что-то сделали против него? — догадалась я. — Его лишили возможность дальнейшей деятельности в северном регионе. Но это пока… — А потом?.. — Посмотрим, — уклончиво отозвался он. Я только покачала головой и направилась к проходу. Джастис шел следом. — Я бы хотела поговорить с ним одна, прости… — Не могу тебя отпустить одну, — и не подумал слушаться он. — Ты — моя ответственность. Мы вышли вместе через проходную и оказались на широкой площадке за стеной. Отец ждал в машине, на мое появление вышел и направился навстречу. — Лали… — Он быстро глянул за мою спину на Джастиса и вернул на меня тревожный взгляд. — Как ты? — Нормально. Что ты здесь делаешь? — Я хотел извиниться, — пристально посмотрел в мои глаза. — Я был не прав по отношению к тебе, не стоило так ломать твою жизнь… Я недоверчиво нахмурилась, но сердце уже набрало обороты и защемило от тоски. Мне жутко не хватало того, что было раньше между нами. — Мне жаль, что так вышло. И очень не хватает тебя. — Он смотрел на меня с тревогой. — Как ты тут? — Все хорошо… — только и успела выдохнуть я, как тело прострелило болью от живота и в ноги. Колени подогнулись, и если бы не Джастис, я бы рухнула на землю. Отец оказался рядом: — Что с тобой?! Но Джастис уже подхватил меня на руки и бросился обратно. Мир вертелся перед глазами, ноги немели, и я задыхалась от боли. — Срочно скорую! — послышался голос Джастиса. — Пустите меня к дочери! — едва долетал голос отца. — Скажите, что с моей дочерью! — Джас… — только и удалось мне выдавить, как из глаз покатились слезы. — Мне больно! — Потерпи немного. — Его голос звенел от напряжения. — Рэм! — Две минуты. Аптечка. — Доставай желтую ампулу… Я почти ничего не соображала. Хотелось, чтобы боль прошла, чтобы все закончилось. Не было страха за ребенка, только за себя, и от этого хотелось выть… Теплое безмятежное утро обернулось каким-то кошмаром. Уже в скорой мне поставили капельницу, и начало отпускать. Когда боль немного стихла, пришел страх уже за малыша, и я заплакала… *** Я лежала в диагностическом кабинете и держалась за суровый взгляд Джистиса, который всматривался в монитор, осторожно скользя датчиком по животу. — Сильный тонус, — заключил он. — Ничего больше… — Ты уверен? — дрожащим голосом выдавила я. — Абсолютно, — и он отложил аппарат. — Сейчас все позади. Ничего страшного нет, Лали. По вискам снова покатились горячие слезы. — Эй, — присел он рядом. — Все хорошо, слышишь? Нет проблемы… А тебе нельзя расстраиваться. — Я же не расстроилась там… отец наоборот просил прощения. — Это вызвало эмоциональный всплеск. Но ничего страшного… — Было так больно… — Сегодня останемся тут, я обследую тебя полностью. Если все нормально — завтра отвезу домой. Все хорошо… *** Но домой меня никто не отвез. Боль вернулась ночью, потом днем… и стала обычным явлением уже через пару суток. И, хоть никаких отклонений у меня не находилось, тело почему-то отторгало ребенка. Вскоре капельницы вместо завтрака и ужина вошли в привычку. Запах антисептиков и лекарств заменил воздух, а самым любимым временем стали обычные прогулки по парку вокруг. Теплый сентябрь ни одним намеком не выдал свою причастность к осеннему времени, вокруг все также зеленело и трещало на разные голоса, будто зимы в этом году никто не ждал. Джастис жил в больнице вместе со мной. Катал меня, как инвалида, в кресле-каталке, развлекал и старался скрасить пребывание в неизвестности. — Ты же с кем-то встречался, — напомнила я однажды утром, когда мы завтракали в моем любимом месте — на скале под кряжестой елью. — Встречался, — рассеянно кивнул он, нарезая колбасу. — Я хочу тебя уволить… — Ты меня не нанимала, чтобы увольнять, — даже не дрогнул он. — Бери бутерброд и ешь. |