Книга Рожденная во льду [= Ледяная лилия ], страница 72 – Нора Робертс

– О да. Айрис осталась дома, поскольку надо было встречать в порту очередную партию мебели. Стиль чиппендейл, прелесть что за вещи! Ну а я… я отправился попытать счастья. Сказалась, знаете ли, тоска по прошлому, снова захотелось приключений. Я был совершенно очарован вашим домом, а когда узнал, что Роган Суини – супруг вашей сестры, чуть было не пошел на попятную. Он ведь очень влиятельный человек. И умный. Меня беспокоило, что Роган может заняться расследованием истории с сертификатом, и… улучив удобный момент, я попытался его найти. Вы уж извините меня, мисс Конкеннан. – Смайт Уайт напоминал сейчас заботливого дядюшку. – Я причинил вам столько неудобств! Но, видите ли… я не знал, когда вы вернетесь, и очень спешил. Но сертификата нигде не оказалось…

– Я отдала его Рогану. На хранение.

– Понятно. Этого я и опасался. Странно, что Роган не поинтересовался судьбой злополучных акций.

– Его жена ждала ребенка, а Роган собирался открыть новую галерею, – сказала Бриана и спохватилась. С какой стати она оправдывается перед этим жуликом? – Я вполне могла и сама разобраться, – сухо добавила она.

– О да, я это заподозрил уже вскоре после приезда к вам. В тех делах, которыми я занимался раньше, следовало избегать дисциплинированных и аккуратных людей. Я поспешил вернуться домой, надеясь, что мне повезет со второй попытки, но пес и герой, снимающий у вас комнату, обратили меня в бегство.

Бриана вздернула подбородок.

– Вы подглядывали за мной в окно!

– Да, но без задних мыслей, уверяю вас! Моя дорогая, я гожусь вам в отцы и вдобавок счастлив в браке. – Смайт Уайт обиженно запыхтел. – Я же готов купить у вас сертификат!

– Ага, полпенса за акцию, – напомнил Грей.

– Но это вдвое больше цены, которую заплатил Том Конкеннан! Могу подтвердить документально.

– О, я не сомневаюсь, что человек, обладающий вашими талантами, предъявит любую бумагу.

Смайт Уайт издал долгий страдальческий вздох.

– Вы, конечно, вправе сердиться на меня за мои проделки.

– Я думаю, полиция будет от них в восторге. Не отрывая взгляда от Грея, Смайт Уайт торопливо отхлебнул пива.

– Но какой в этом смысл? Сами посудите! Люди преклонных лет, исправные налогоплательщики, верные супруги будут разорены и угодят в тюрьму за какие-то давнишние прегрешения.

– Почему за какие-то? – возмутилась Бриана. – Вы обманывали людей! Обманули моего отца…

– Я дал вашему отцу то, ради чего он пришел ко мне, Бриана: мечту. Когда мы с ним заключили сделку, он был счастлив и ушел, преисполненный надежд. Увы, он, как и многие, надеялся из ничего сделать что-то. – Смайт Уайт ласково улыбнулся Бриане. – Вашему отцу нужна была только надежда.

Это была правда, и Бриана не сразу нашлась, что возразить наглецу.

– Все равно вы поступили плохо, – наконец сказала она.

– Но мы же исправились, дорогая! А изменить свою жизнь очень непросто. Это требует усилий, терпения и решимости.

Бриана вздрогнула. Смайт Уайт опять оказался прав. И ведь не только он пытался изменить свою жизнь. Его собеседники делали то же самое. И разве она осуждает Грея за былые грешки? Разве ей хотелось бы, чтобы прошлое вдруг вцепилось в любимого, напоминая о какой-то ошибке, и утянуло бы его назад?

– Я не хочу, чтобы вы и ваша жена сели в тюрьму, мистер Смайт Уайт.

– Он знает правила игры! – перебил Бриану Грей, чуть ли не до боли стиснув ее руку. – За удовольствие надо платить. Мы, может быть, и согласимся не обращаться в полицию, однако такая любезность стоит дороже тысячи фунтов.

– Я ведь уже объяснял… – начал Смайт Уайт.

– Да-да, акции не стоят ничего, – кивнул Грей. – Но сертификат – стоит! И я бы определил его стоимость в десять тысяч.

– В десять тысяч фунтов? – ахнул Смайт Уайт. А Бриана – та просто рот разинула. – Но это шантаж! Это…

– Я прошу по фунту за акцию, – спокойно сказал Грей. – Учитывая грозящие вам неприятности, это более чем разумная цена. Вы неплохо нажились на других инвесторах, и, я думаю, надо сделать так, чтобы мечта Тома Конкеннана осуществилась. Это не шантаж, а попытка восстановить справедливость. И торговаться тут нечего.

Смайт Уайт побледнел и снова достал носовой платок, чтобы утереть вспотевший лоб.

– Молодой человек, вы терзаете мое сердце!

– О нет, только ваш бумажник. А он достаточно толстый, ничего страшного с ним не случится. Вы причинили Бриане уйму хлопот и неприятностей, перевернули весь ее дом вверх тормашками. Я думаю, вы не совсем понимаете, сколько для нее значит домашний уют. Вы заставили ее плакать!

– Ах ты, боже мой! – Смайт Уайт принялся нервно обмахиваться платком. – Я прошу прощения, мне очень неловко, поверьте. Это все ужасно, ужасно! Не представляю себе, что скажет Айрис.

– Если у нее есть мозги, – с расстановкой произнес Грей, – то она скажет: «Плати и считай, что тебе повезло!»

Смайт Уайт вздохнул и засунул влажный платок в карман.

– Десять тысяч фунтов! С вами шутки плохи, мистер Теин.

– Однако вы прекрасно осознаете, что в данный момент я ваш лучший друг.

Смайт Уайт печально кивнул.

– Увы, это правда. – Он решил изменить тактику и с надеждой взглянул на Бриану. – Я действительно причинил вам неприятности и готов загладить свою вину. Может быть, вы хотите попутешествовать? Или обставить гостиницу новой мебелью? У нас в магазинчике есть прелестные образцы.

– Нет, она возьмет деньгами, – заявил Грей, не дав Бриане промолвить ни слова.

– С вами шутки плохи, – понуро повторил Смайт Уайт. – Насколько я понимаю, выбора у меня нет. Я выпишу чек.

– Нет, мы возьмем только наличными. Смайт Уайт вздохнул.

– Да, конечно. Но я должен подготовиться… я же не ношу с собой такие суммы денег.

– Разумеется, – согласился Грей. – Но вы можете их раздобыть. К завтрашнему утру.

– Ей-богу, куда разумнее было бы дать мне пару дней, – начал было торговаться Смайт Уайт, но, заметив опасный блеск в глазах Грея, сдался: – Впрочем, вообще-то я могу дать Айрис телеграмму, и она пришлет мне деньги. Думаю, ей не составит большого труда…

– Я тоже так полагаю. Смайт Уайт устало улыбнулся.

– А теперь я вас ненадолго оставлю, если вы не возражаете.

И он прошел в глубь паба, где находился туалет.

– Я не понимаю… не понимаю, – прошептала Бриана, выждав, когда Смайт Уайт отойдет достаточно далеко. – Я сидела тихо, потому что ты меня толкал ногой, но…

– Я тебя не толкал, а гладил!

– Ага, и теперь я буду целую неделю хромать. Но сейчас я о другом. Не мучай его, не заставляй платить такие деньги. Это нехорошо.