Книга Нарушенная заповедь, страница 52 – Ирина Грин

– Он просто предлог ищет, чтобы от нас избавиться, – и Кристина довольно натурально вздохнула. – Отказались бы мы, он кого-нибудь другого нашел, а нас в отпуск за свой счет. А жить-то на что?

– А больничный? Больничный – отменили, что ли? – неистовствовала бабуля.

– Да нет, платят. Только разве же на него проживешь, на тот больничный?

Бабуля разродилась пространной речью на тему «Вот раньше… а теперь». С каждым тезисом она все дальше уходила от интересующей путешественниц проблемы. Кристина сначала поддакивала, а потом откровенно заскучала, хотя всячески старалась не подавать виду. Но, очевидно, старушка не привыкла к столь узкому кругу общения, ей захотелось привлечь к диалогу массы.

– Степан! – гаркнула она. Сидевший рядом с «Устрицей» мужчина вздрогнул и открыл глаза. – А ну-ка, давай поменяемся местами!

Мужчина безропотно поднялся и сделал шаг назад по проходу, чтобы старушка смогла пройти на его место. Она вскочила и с несвойственной возрасту прытью поспешила занять освободившееся сиденье. Однако в этот момент автобус опять тряхнуло, и старушка едва удержалась на ногах, обронив при этом свою меховую шапку.

– Я кому сказала помедленнее ехать! – завопила она, автобус перешел с неспешной рыси на шаг.

Бабуля уселась, подняла шапку и пару раз стукнула ею об коленку, выбивая пыль, отчего сидевшая рядом «Устрица» слегка поморщилась, но промолчала. Похоже, меняя место, бабуля утратила нить разговора, чем не преминула воспользоваться Кристина.

– А что это за дом на Зеленой горке? – спросила она, слегка наклонившись вперед, отчего расстояние между ней и разговорчивой попутчицей сократилось чуть ли не вдвое. И хотя Кристина смотрела в глаза надевавшей шапку бабуле, от нее не укрылось, как напряглась при последних словах «Устрица».

– Да разве же он продается? – удивленно спросила бабуля. Тот же вопрос, только не выпущенный на волю, стоял в глазах у ее соседки.

– Вроде да, – неопределенно пожала плечами Кристина. – Во всяком случае, в риелторской конторе так сказали.

– Тань, а Тань! – повернулась бабуля к «Устрице». – Ты что-нибудь об этом знаешь?

– А я что? Справочное бюро? – отмахнулась та и уставилась в окно.

– Ты глаза-то не отворачивай. Все знают, что ты до самой смерти Марии там работала. Может, ты и убийц навела? И дверь им открыла?

– Да полно вам, Марковна! Что вы такое говорите! Когда Марию убили, я вот как она, – Таня кивнула в сторону Кристины, – со сломанной ногой дома сидела. Что я, по-вашему, по сугробам на костылях поскакала, чтобы убийц пускать? Милиция сказала, что это чужие были.

– И то правда, – поддакнула Марковна, – чужие. Повезло тебе, Танька, вовремя ногу сломала, ничего не скажешь.

– Хорошенькое везение, – пробормотала женщина.

– Так мы с вами, можно сказать, коллеги по несчастью, – широко улыбнулась Кристина. – А как вы ногу сломали?

– Да ничего особенного, шла, поскользнулась… – женщина развела руками.

– Рассказывай! – не дала ей договорить Марковна. – Все знают, что ногу ты сломала, когда из дома на Зеленой горке возвращалась. Это хозяйка старая тебя к рукам прибрать хотела, чтобы ты на том свете ей помогала тесто месить да пирожки раскатывать.

– Какая хозяйка? – встрепенулась Ася. – Стройная такая женщина пожилая в черном?

– Да нет, – отмахнулась Марковна, – стройная в черном – это как раз Мария была, учительница наша сельская. А хозяйка – женщина солидная, в теле. И хозяин тоже. Только как хозяйка померла, все, кто в доме жил, по одному за ней ушли. Сначала хозяин преставился, потом невестка ихняя, потом Мария, а потом до Тани черед дошел. Да, видать, у хозяйки старой что-то не срослось – ускользнула Танюша наша. На всю жизнь хромой осталась, но хоть живая.

– Пустое это все, – глядя на Кристину, хмуро сказала Таня. – А вторую жену банкира тоже, скажете, хозяйка убила?

– Ну, нет, тут врать не буду. На такую жестокость только мужики способны. Банкир и убил. Молоденькая она была, видать, налево сходила, вот он и не стерпел. Они же, богатые, знаешь, как за свое добро держатся? Хоть то дом, хоть машина, хоть собака, хоть жена. Потому и богатые.

Кристина, которой логика Марковны была не очень понятна, решила попытаться хоть как-то систематизировать полученную информацию.

– Подождите, – сказала она, глядя в упор на Таню как на более не замутненный предрассудками источник информации, – если я правильно поняла, в доме жили хозяйка с хозяином, их сын-банкир и его первая жена. Так?

– Так, – кивнула Таня.

– А вот и нет! – взвилась обиженная недостатком внимания Марковна. – Банкир и жена егойная жили в городе. А сюда только наезжали изредка. А потом сына свого сюда привезли – что-то ему не понравилось в городе. И тогда стали часто ездить. А потом умерли хозяйка, хозяин и невестка. Банкир, сын хозяйский, привез новую жену и убил ее вскорости стрелой в глаз.

– Это как – стрелой в глаз? – ахнула Кристина.

– Дротик называется, – пояснила Таня, – хозяин с банкиром очень увлекались дротиками этими. Мишени у них были специальные. – Она описала руками окружность, изображая мишень. – Хотя, думаю я, банкир случайно в жену попал. Уж очень он ее любил.

– Ничего не случайно, – возразила Марковна, – меня Паша, – она кивком указала в сторону водителя, – возил на суд. Там так и сказали – предумышленно. Умыслил, значит, и в глаз стрелку засадил. Его, значит, в тюрьму посадили, сын егойный как раз тогда учился где-то за границей. Они же, богатеи, в нашу школу не ходят.

– Да нет же у нас школы, – попыталась вставить слово Таня, – была когда-то, а потом закрыли.

– А хотя бы и была – все равно не пошел бы, – сказала, как отрезала, Марковна. – Не царское это дело. Ты меня слушай!

– А Мария? – вдруг вмешалась в разговор Ася. – С ней что случилось?

«Ну наконец-то, – обрадовалась Кристина, – а то я тут распинаюсь, а она молчит, будто язык к зубам примерз».

– Мария-то? Как банкира посадили, дом стоял пустой. Потом банкир вроде как написал, чтобы Мария дом на продажу выставила. Стали они с Таней его в порядок приводить. А тут у нас шоу какую-то стали снимать три года тому назад. Понаехало народу всякого – видимо-невидимо. И тебе спортсмены, и артисты, и звезды, значит, всякие. А Марии-то банкир, уж не знаю, за какие заслуги, крест подарил и серьги драгоценные. Так она их нет, чтобы спрятать подальше, нацепила и да-авай носить и в хвост, и в гриву.

Кристина почувствовала, как напряглась Асина рука, касающаяся ее бока.

– Вот за это и поплатилась, – продолжала тем временем разговорчивая старушка. – Пришла Таня утром помочь убираться, а Мария лежит мертвая, а драгоценностей-то и нету. Вот так. Милиция вроде искала, да как ты найдешь, когда столько народу по округе шарит? Ну, ничего! – Марковна погрозила кому-то кулаком. – Банкир вернется из тюрьмы, он мигом убийцу сыщет!