Онлайн книга «Листы каменной книги»
|
Овчарка поднялась и зарычала. – Что ты, Альма, девочка, не рычи! Я тебе угощение принесла! – и Надежда подняла над забором пакет из мясной лавки. Собака снова рыкнула, но не так грозно. В ее взгляде появился живейший интерес. Надежда вытащила из пакета небольшой шматок мяса и перебросила через забор. Овчарка подскочила к мясу и громко зачавкала, а Надежда Николаевна открыла калитку и проскользнула на участок. Вспомнив о своих обязанностях, Альма оторвалась от угощения и зарычала. – Ну что ты, что ты! Мы же друзья! И хозяйка тебе что говорила? Чтобы муха не пролетела. А разве я похожа на муху? Альма смотрела с сомнением, и Надежда применила самый сильный аргумент: – Вот на тебе еще кусочек! На этот раз она бросила овчарке самый костлявый шмат мяса, чтобы занять ее надолго. Альма захрустела костями, а Надежда подобралась к дому. Дверь, естественно, была заперта, и Надежда Николаевна пошла вдоль стены, заглядывая в окна. Цезарь сидел в сумке, тихонько поскуливая, он был явно взволнован. В первом окне Надежда разглядела обычную жилую комнату – круглый стол, накрытый скатертью, шкаф с посудой, небольшой диванчик… За вторым окном была кухонька. Плита на две конфорки с газовым баллоном, стол, накрытый клетчатой клеенкой, холодильник, пара шкафчиков, несколько стульев. Она подошла к третьему окну… И тут Цезарь заволновался, заскулил и начал подпрыгивать, пытаясь выбраться из сумки. За этим окном находилась маленькая полутемная комната, большую часть которой занимала старая металлическая кровать с блестящими шарами на изголовье, на которой лежала укрытая почти до самых глаз женщина. Возле кровати стояла стойка с капельницей, от которой к руке женщины тянулась трубка. Окно было пыльным, и, чтобы лучше разглядеть женщину в кровати, Надежда открыла его пошире, благо оно оказалось не заперто. Лицо женщины было бледным, как простыня, и таким же безжизненным, глаза закрыты, но Надежда узнала Софию Листьеву, которую видела только на фотографиях. Цезарь, который все это время прыгал и повизгивал от возбуждения, сумел-таки выскочить из сумки, молниеносно запрыгнул на подоконник и юркнул в комнату. – Цезарь, стой! – запоздало вскрикнула Надежда. Но пудель был уже внутри: стоя на задних лапах возле кровати, он радостно скулил. Что делать? Надежда взглянула на часы. До возвращения Варвары Черевичкиной оставалось десять – двенадцать минут. Нужно было срочно вызволять Цезаря – ведь если он останется в комнате, Варвара поймет, что ее тайна раскрыта… – Цезарь, ко мне! Цезарь, ты же мне обещал, что будешь слушаться! – безуспешно взывала Надежда Николаевна. Пудель ее просто не слышал, он преданным взором смотрел на свою настоящую хозяйку. – Цезарь, вернись сейчас же! Ноль внимания. Выхода не было – и Надежда полезла вслед за ним. Она не без труда вскарабкалась на подоконник, перелезла в комнату, подошла к кровати. Цезарь даже не взглянул на нее. – Цезарь, пойми, ты не можешь здесь остаться! Нам нужно уходить! Скоро вернется та ужасная женщина! Цезарь не оглянулся. Вместо этого он потянулся мордой к хозяйке и облизал ее лицо. Надежда хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле: она увидела, что глаза Софии открылись. Женщина увидела своего пуделя, и ее губы тронула слабая улыбка. – Цезарь, милый, ты меня нашел… – произнесла она одними губами, но Надежда поняла. Цезарь тоже понял и тоненько тявкнул. Тут София заметила Надежду, улыбка сползла с ее лица, и она еле слышно проговорила: – Кто вы? – Ох, это долго рассказывать! В общем, я нашла Цезаря, а потом у него на ошейнике ваш номер, это я вам звонила. София облизала пересохшие губы и прошелестела слабым, прерывающимся голосом: – Где… я? Где мы? Что… что это за место? Это ведь… это не больница? Я была в больнице… – Нет, не больница. Вас держат в плену какие-то подозрительные люди. Я не знаю, чего они от вас хотят. – Я… я тоже не знаю. Но я… я догадываюсь… – Догадываетесь? – Они… они говорят, что все дело в собаке… что Цезарь… в нем ключ… – Ключ? Ключ от чего? – Я… я не знаю. – Что с вами случилось? Вы помните? – Они… они схватили меня на улице… затащили в машину, стали спрашивать… – Про что? – Про читающую девушку, про ключ… – Ага… А что вы им сказали? – Ничего, я ничего не знаю, я только успела выпустить Цезаря, он убежал, а они… – Они вас пытали? – Да нет, пугали больше. А потом вы позвонили, и мне пришлось им сказать, что Цезарь у вас. – Я же не знала… А что было потом? – Мне удалось выскочить из машины, но он… он на меня наехал… – Такой бритый наголо? – Он… я не знаю, кто они такие… На улице раздалось негромкое рычание. Надежда выглянула в окно и увидела Альму, выразительно посматривающую на улицу. – Что, твоя хозяйка возвращается? – Надежда испуганно взглянула на часы и обратилась к Софии: – Сейчас мне нужно уходить, но я постараюсь вас спасти… – Спасибо, – прошелестела та, но в ее голосе явственно звучало сомнение. – Прошу вас только об одном: спасите Цезаря. Не допустите, чтобы он попал в их руки! – Обещаю! Цезарь, услышав свое имя, заволновался пуще прежнего. – Слушайся ее! – тихо проговорила София, и эти слова отняли у нее все силы. Глаза ее закрылись, лицо залила бледность. Альма зарычала громче. – Все, мне пора! – Надежда подхватила под мышку Цезаря, который на этот раз не сопротивлялся, и шагнула к окну, но увидела, что Варвара Черевичкина входит в калитку. – Вот черт! – прошептала она. – Не успели… Вернувшись домой, Черевичкина наверняка первым делом придет сюда, чтобы проверить свою пленницу… Заметавшись по комнате, Надежда заметила дверь, за которой оказался тесный и темный чуланчик. Юркнув туда, она наспех запихнула пуделя в сумку и шепотом предупредила: – Ни звука! Не скулить, не лаять, не чесаться и не кашлять! Цезарь послушно затих. Но тут Надежда вспомнила, что оставила открытым окно. Она выскочила из чулана, торопливо прикрыла окно и в последнюю секунду успела вернуться. Скрипнула дверь, и послышались шаги Черевичкиной. |