Книга Этот жестокий волшебный мир. Книга 1, страница 48 – Юлия Ханевская

Ренар взмыл вверх. Терять нельзя ни секунды.

Схватить девчонку и бежать в Северные Долы! Грань измерения уже рухнула. Время для побега сводится к секундам.

— Я бы на твоем месте этого не делал! — прогремел над полем полный ярости голос.

Ренар не обращая на него внимания приземлился рядом с Алесаной, хватая ее за руки и рывком поднимая с земли.

— Пойдем, дорогая, у нас полно незавершенных дел.

— Нет! — она вырвалась, умудривший съездить ему по физиономии, да не просто ладошкой, а кулаком. Будучи ослабленным и ошарашенным последними событиями, Ренар позволил ей это сделать.

Солоноватый привкус во рту ослепил дикой яростью. С размаху ударив ее в ответ, сгреб упавшую ничком в охапку и потянулся к порталу Памяти.

В спину толкнула красная вспышка магии. Тело разом онемело и повалилось на девчонку.

Сознание поспешно покинуло Ренара, не дав увидеть, как высокий темноволосый мужчина с жесткими серыми глазами поднимает его за мантию и отбрасывает в сторону, прямо лицом в грязь. Падает на колени, переворачивает бессознательную девушку на спину и меняясь в лице, осторожно, словно хрупкий цветок поднимает ее с мокрой земли. Прижимает к груди, целует ее спутанные, выпачканные в кровь волосы, грязный лоб, исцарапанные щеки. Замирает, касаясь сухих потрескавшихся губ, будто делясь с ними своей жизненной силой.

Как хмурый мужчина с длинными белыми волосами приседает рядом с бездвижным телом волка. Проводит над ним ладонью и кивает подошедшей женщине.

Как приземистый седой маг с пышными усами говорит дрожащим голосом:

— Еще можно спасти. Нужно торопиться.

Как с окрестностей опадают последние клочки искусственной реальности, а по мертвому лесу проносится невидимая волна, сметающая снег, лед и его сонливую молчаливость.

* * *

Алесана открыла глаза. Сознание возвращалось постепенно, окружающее прорисовывалось из белого тумана. Первое, что она увидела — высокий потолок с вывешенными в ряд шарами искусственного света. Они пульсировали, мерцали переливами оранжевых и белых звездочек, напоминали о чем-то уютном. О тепле и жизни. Медленно повернула голову вправо — пустая больничная койка. Лазарет! Неужели ее спасли? Сердце забилось быстрее, разом накатили неприятные ощущения: саднящая боль в плече, зуд на лице и шее. Захотелось расчесать кожу, руки сами собой потянулись вверх.

— Нет, — знакомый голос и горячие сухие пальцы сжавшие ее запястья, — уже все зажило, это побочный эффект. Скоро пройдет.

— Фаб! — прошептала, поворачиваясь всем телом на голос, собираясь встать и броситься в объятия родного человека.

Брат действительно был здесь. Он торопливо склонился к ней, приподнимая за спину и прижимая к себе. Алесана расплакалась от переизбытка эмоций. Она столько вытерпела за последнее время, но осталась жива, относительно здорова и все-таки спаслась из цепких лап сумасшедшего принца. Вот только, как это произошло — не помнила. Последний образ сохранившийся в памяти нес собой искаженное яростью лицо Ренара и его кулак, отключивший реальность.

— Все хорошо, Лесси. Не плачь. Ты в Харбоне. Теперь тебя никто не обидит.

Она вздрогнула от звука своего короткого имени. Фабиан называл ее так очень редко. Оно было придумано Сандором и напоминало им обоим о нем. Она отстранилась, опускаясь на подушку и внимательно осматривая лицо брата. Бледное, с темными кругами под яркими, словно горящими зеленым светом глазами.

— Как долго я здесь лежу?

— Вторые сутки. Сейчас четыре часа дня. Целитель говорил, что до следующего утра ты не проснешься… — Фаб пересел на пустующую койку и сцепил пальцы в замок, облокачиваясь на колени, — тебя принесли позапрошлой ночью… в ужасном состоянии. Я очень испугался.

Память услужливо подкинула картинку одного из самых ярких событий: свора мертвых псов нападающая на Шаю. Губы сами собой задрожали.

— Фабиан? Моя Шая… она…

— Не переживай. Ее смогут спасти. Я смотрел. Она дышит.

Алесана выдохнула, закрывая глаза. И тут же распахивая их.

— А папа? Он в курсе?

Лицо брата резко потемнело. Взгляд стал жестким, возвращая того Фабиана, которого она всегда знала.

— Нет, — коротко ответил он, отводя глаза.

Что-то было не так, но узнавать конкретные причины сейчас не хотелось. Хватит с нее проблем. Нужна передышка. Хотя бы на один вечер.

Дверь в лазарет распахнулась, пропуская стремительный шаг мрачного высокого мужчины. Алесана не сразу узнала в нем Ойра. Всегда аккуратно стекающие на плечи волосы, прядями свисали на лицо, делая акцент на щетине и общей серости кожи. Еще бы косу к этой черной мантии — и все, один из лучших образов смерти готов.

— На сколько мне известно, у вас сейчас практика по заклинаниям, — сухо обратился он к Фабу.

Взгляд стальных глаз метнулся от брата к ней, и мужчина на мгновение замедлил шаг.

— Раз уж мы все здесь так удачно собрались, я бы хотел кое-что прояснить, — вспыхнул Фабиан, поднимаясь, — почему все-таки моя…

— Серьезно? — неприкрытый сарказм в голосе, — вы хотите об этом поговорить вот прям сейчас?

Алесана нахмурилась. Между этими двумя творилось явно что-то не хорошее.

— За дверью топчется весьма привлекательная леди, скорее всего ожидающая вас, — не обращая внимание на искры, готовые сорваться из глаз собеседника, продолжил Ойр, — А мне необходимо провести диагностику пациентки. — он подошел ближе и скинул с плеч мантию на койку рядом, оставаясь в черных брюках и темно-синей рубашке — вы позволите мне это сделать?

— Конечно, — прошипел сквозь зубы. И уже нормальным голосом, ей — через час вернусь.

— Не стоит. Скорее всего, ее здесь уже не будет.

— Да вы даже не представляете, что я с вами…

— Фабиан!

Алесана от возмущения аж села, отбросив в сторону одеяло и свешивая ноги. Ступни коснулись прохладного пола, запустив по спине неприятный холодок. Что на него нашло? Если бы она не была уверена в его непростом характере, предполагающем, любые необъяснимые финты в поведении, то решила бы, что он ее ревнует! В прежней школе она пережила не одну дуэль между нерадивыми претендентами на ее руку, сердце и прочие органы. Если бы еще хоть один из них поинтересовался у нее, надо ли ей это, возможно, она отдала бы ему предпочтение, хотя бы ради последующего за выбором кавалера спокойствия. Брат замолк на полуслове и крутанувшись на каблуках вышел. В воздухе повисло едва ощутимое напряжение.

— Что это было? — она встрепенулась, поняв, что в очередной раз предстала перед деканом в одной больничной рубахе и обхватила себя за плечи. Так дальше дело не пойдет. Этот мужчина не должен видеть ее в столь непотребном виде. У него, правда, видок не лучше, но он же мужчина, ему простительно.