Онлайн книга «Война грязных искусств»
— Хм… Этот человек настолько важен для вас? — Говорят, он владел тайными знаниями кодо, — соврал я мгновенно. Леонель, конечно, мне не поверил. Это читалось в его глазах. Но спорить он не стал. — Мистер Хамади, как я уже говорил, был весьма влиятельным человеком. Его потомки до сих пор живут в Сабасе. Я знаю об этом, потому что они заказывают у нас «Меланхоличную Деву». Но как писал Дин, сам мистер Хамади в конце жизни переехал в Лэнсом. Уже когда Хэдшир стал колонией Бриттона. Они встречались с Хамади каждый год, навещали одного из членов клуба. Мистера Мора. Патриций указал на портрет самого старшего, седовласого мужчины с мрачным лицом. — А где они его навещали, не подскажете? — спросил я. Вопрос, конечно, прозвучал по-идиотски, но мне нужна была любая зацепка. Возможно, Дин и Хамади встречались в каком-нибудь ресторане или другом знаковом для них месте. — Подскажу, — тут же ответил Леонель. — На кладбище. Мистер Мор был уже мёртв, и члены клуба каждый год ходили к нему на могилу. Поднявшаяся во мне волна жара внезапно опустилась вниз и остыла. — Ясно, — мрачно отозвался я (здравствуй, тупик). — А что вы можете сказать про остальных? — добавил я вопрос без особой надежды. Патриций начал перечислять имена людей на портретах, указывая рукой слева направо. — Это мистер Харрис. Кажется, он служил в банке «Дюваль». Это мистер Кларк, коннозаводчик. Это мистер Томпсон, инженер. Ну… мистера Хамади мы уже обсудили. Дальше мистер Холл, газетчик. И мистер Мор, ресторатор. — Патриций перевёл взгляд на пол, на упавшие картины. — Ну а здесь мистер Робинсон, актёр театра, кажется. И мистер Смит из Бриттона, военнослужащий. Я не сразу сообразил, что конкретно только что услышал. Внутри пронеслась волна обжигающего холода и высекла на коже мурашки. Мистер Смит из Бриттона. Мистер Смит… * * * Сначала я уставился на Леонеля, медленно моргнул, потом нахмурился и переспросил: — Кто, простите?.. — Мистер Смит из Бриттона, военнослужащий, — спокойно повторил патриций. — По крайней мере, так было указано в дневнике Дина… А что, этот мистер Смит вас тоже интересует? Кстати, он тут самый молодой. Но о нём Дин ничего не писал. Только его профессию. Так что простите, Теодор. Ничего не смогу вам рассказать. Я принялся изучать картину, упавшую на пол и завалившуюся верхним краем на стену. Кажется, у меня разом вспотел лоб и пересохли губы, да и всё во рту пересохло… ведь я смотрел на того самого человека, которым когда-то был, двести лет назад. Смотрел на одну из своих людских воплощений. Похоже, самую жестокую и циничную, самую хитрую, самую порочную и самую кровожадную. Во мне сохранились лишь крохи от того существа, но всё же сохранились — порой я ощущал это всем естеством, будто в меня вселялся дьявол. Появлялась беспричинная жажда крови, злость и желание взять силой всё, что хочется. Причём тёмная жажда появлялась во мне не только, когда я надевал Печать. Меня захлёстывало тьмой и раньше, ещё в школе Сильвер, как только начинало зашкаливать кодо. Однако Печать в разы усиливала это состояние. Так, значит, вот он какой, мрачный волхв и энормос на начальном пути своих перевоплощений, максимально близкий к демонической и тёмной своей природе. Возможно, даже первый перерождённый, только что призванный Хозяином для кражи Печатей. Мои глаза жадно принялись изучать портрет. Молодой светловолосый мужчина с тяжёлым взглядом и широкими, вразлёт, бровями. Между ними — глубокая морщина, слишком глубокая для столь молодого возраста. Могучие плечи и грудь, бычья шея. И рукояти двух мечей за спиной. Точно такие же, один в один — чёрные, лоснящиеся. Это были те самые мечи, что я выплавил из булыжников совсем недавно. Мои глаза смотрели и смотрели, безотрывно. Возможно, это был единственный мой портрет из того времени. И чем дольше я его изучал, тем сильнее меня будоражило. Тот человек с портрета не стал бы любезно беседовать с патрицием Скорпиусом. Он бы прижал к его горлу лезвие клинка, а получив информацию, прирезал бы патриция, не задумываясь. Он бы действовал один, без довесков. Он бы не стал мучиться совестью и помогать каким-то там жалким адептам из Ронстада. Он бы наплевал на врагов и на их угрозы. Он бы наплевал на друзей, потому что их бы у него не было. Он бы пробил себе путь мечами, залил бы свои следы кровью. Он бы никогда не стал никого спасать, он бы думал лишь о себе, своих желаниях, инстинктах и делах. Он бы… — …мистер Ринг, с вами всё в порядке? — Тревожный голос патриция выхватил моё сознание из мысленного тумана. — Да, — хрипло ответил я и еле оторвал взгляд от портрета. — Если вы так заинтересованы в этом мистере Смите, то могу сказать, что его могилу Дин и мистер Хамади тоже навещали. После встречи с самим собой, хоть и на портрете, я, кажется, туговато начал соображать. — Не понял… что?.. Навещали? — Судя по всему, да, — подтвердил Леонель. — Навещали. И тут во мне возникла не просто волна жара. Сердце забилось так неистово, что я еле себя успокоил. Хотя внешне почти не проявил эмоций, лишь прищурился. — Напомните, патриций, где это кладбище? — В Лэнсоме. У церкви Святой Софии. — А… ясно. Моя б воля, я бы сейчас же, сию секунду, сорвался с места и отправился в Лэнсом на всех парах, но вместо этого лишь выдавил улыбку. — Значит, я всё же помог вам, Теодор? — тоже улыбнулся Леонель. — В какой-то мере, — уклончиво ответил я. — Теперь мы можем поговорить о войне? Чёрт возьми, война… Паршивый Ронстад, паршивые адепты, паршивые Ринги. Меньше всего я хотел сейчас разговаривать о войне, но пришлось кивнуть. Меня ещё порядком горячило от новой информации о Святом отце Ригли, Дине Скорпиусе и их тайном клубе. Вот прямо сейчас бы проверить то кладбище. Я чуял. Как охотничий пёс чуял: Печать совсем близко, осталось протянуть руку… Стук в дверь заставил меня отвлечься. Вошёл Френсис с чаем. На этот раз чашки на подносе стояли на блюдцах, рядом лежали ложки, высилась пиала с красной жижей, вроде джема. Бармен оставил поднос и поспешил удалиться, будто рисковал жизнью, если бы задержался хоть на секунду. Патриций дождался, когда дверь за Френсисом закроется, взял чашку в руки, сделал глоток и сказал (точно так же, как и я до этого — без предисловий, сразу в лоб): |