Книга Наследник Альфы, страница 22 – Екатерина Лира

— Разбудил тебя? Прости… — говоривший, кажется, искренне раскаивался. — Я уложил детей внизу. Но там довольно прохладно, так что решил принести им еще пледов, они тут у меня лежат.

— Руслан? — на всякий случай уточнила я, все еще пребывая в легкой дезориентации.

— Ну да. Я. Значит, ты кого-то другого называла милым? — он усмехнулся и подошел поближе. Фонари осветили его лицо, улыбку, растрепанные волосы. — Все в порядке?

Дети! Воспоминания обрушились на меня мгновенно, меня бросило в холодный пот. Маша и Миша! Как они?! Надо их успокоить, обнять… Я вскочила с кровати, но вместо того, чтобы добежать до дверей, оказалась в руках Руслана.

— Тише, тише… Ты с ума сошла так прыгать? Тебе не стоит сейчас резко вставать.

— Отпусти! — ударила его кулаком по груди, но Руслан словно не заметил. — Мне надо к детям! Где они?

— Час ночи, Люда… — осуждающе покачал головой мужчина, по-прежнему не выпуская меня из кольца рук, еще сильнее прижав к себе. — Дети давно спят. И тебе тоже лучше вернуться в кровать.

— Мне надо их проверить, — упрямо мотнула я головой.

— Хорошо, идем, — он взял мою ладонь в свою и потянул вперед, поддерживая за локоть. Кожу тут же начало покалывать, и я сама чуть сжала в ответ его руку, царапнув ногтями тыльную сторону.

Мужчина, очевидно, расценил это невольное движение как приглашение, потому что тут же переместил вторую руку с локтя на талию.

Ощущать его объятия было приятно, но как только мы оказались в коридоре, я все же снова попыталась отодвинуться:

— Я в состоянии дойти сама.

Я не калека и не больная, почему он обращается со мной так?

Руслан поджал губы и убрал руку с талии, но пальцы, сжимающие мою ладонь, не разжал.

— Давай хоть по лестнице помогу спуститься.

— Ты шутишь? Я не старушка, которую надо переводить через дорогу…

Да что происходит?! Я точно проснулась в том же мире, в котором засыпала? Или передо мной еще один вариант моей жизни?

— …И ты хотел пледы принести детям.

Напоминание сработало. Руслан нехотя отпустил меня и вернулся в комнату за пледами, а я спустилась на первый этаж, осторожно заглянула в гостиную, где спали Маша и Миша. Маша подложила под щечку кулачок. Миша свернулся под одеялом калачиком, обнимая себя за ноги.

Синяков на них уже не было видно, да и царапин тоже. Может быть, хозяин дома и тут обработал их ссадины чудодейственным средством?

— Они долго не хотели засыпать, — прошептал Руслан. — Очень за тебя переживали.

Я повернулась — он принес пледы и укрыл ими детей.

— Первый раз видел, чтобы дети беззвучно плакали. И вели себя так странно, — задумчиво продолжал он.

— Странно? — сердце неприятно кольнуло. — Они не слушались?

— Да вот как раз наоборот. Слушались беспрекословно. Боялись лишний раз шуметь, даже когда за тебя перепугались. В туалет ходили на цыпочках, как будто им запрещали туда идти, а когда мне из бара еду принесли, даже не притронулись, пока я не сказал… До меня только сейчас дошло, что это потому, что они себя так при отце вели. Я ведь тоже мужчина, видимо, спроецировали его отношение к ним на меня.

Я сжала кулак. Как бы я ни поступила сегодня с боровом, этого всего недостаточно. Всего всегда будет недостаточно. Он же просто сломал детям всю психику!

И вместе с этими мыслями я словно заново пережила все события прошедшего дня. Барс, пытавшийся меня заставить сказать ему «да». Бесконечные обследования в клинике. Василий, забравший детей к себе. Скалка, которой я пыталась защитить себя и их. Свекровь, решившая закадрить Руслана. Полиция. А затем боль, много боли и громадное здание театра.

— Себя в детстве вспомнил… — тихо добавил мужчина, и в его голосе была такая тоска, что мне самой стало горько.

— Он тебя бил? — вопрос вырвался сам собой.

И я даже не ждала, что он ответит.

— Да, — просто сказал он, смотря куда-то перед собой. — Но боялся я его не поэтому. Он убивал при мне и обещал, что если не буду ему достойным наследником, то он убьёт и меня и сделает себе нового.

— Убивал?! — ужаснулась я, сказав это громче, чем следовало.

Мужчина вздрогнул и, округлив глаза, посмотрел на меня так, словно, задумавшись, сболтнул лишнего и только сейчас понял, что я его услышала.

— Извини. Это я пошутил так. Неудачно. Хочешь есть? Там еще пицца осталась. С ананасами. Детям очень понравилась, — сказав это, он ретировался в кухню.

Когда я прошла туда за ним, то действительно увидела на столе две больших коробки с пиццей и две литровые коробки яблочного сока.

— Тут еще пепперони, — он выложил на стол третью коробку и попытался открыть ее, вот только я положила сверху руку, не давая этого сделать.

Руслан сделал шумный вдох и так же шумно выдохнул. В один момент мне показалось, что сейчас он снова попытается сбежать от разговора, но вместо этого мужчина невесело усмехнулся и чуть наклонился:

— Начинай.

Начинать? Что ж. Начну по порядку.

— Ты за мной следил, — это не было вопросом. Констатация факта.

Руслан медленно кивнул, я кивнула в ответ.

— Тот таксист… Тимур. Работает на тебя?

Еще один кивок.

— Знаешь, я даже могу понять это. Я беременна твоим ребенком. У тебя много врагов, и ты беспокоишься. Коррупция, незаконный бизнес, и все такое. Вот только если ты следил за мной, почему не следил и за моими детьми тоже?

Я не хотела, чтобы это звучало как наезд, претензия. И только произнеся фразу до конца, я поняла, что голос срывается в истеричные нотки, а руки и ноги начинают мелко дрожать.

Он подошел, вновь переплетая свои руки с моими, соединяя нас в одно целое. От ладоней к запястьям и выше снова поднялось покалывание. Я прикрыла глаза, лишь на мгновение позволяя себе насладиться этим. Чуть заглушить все то, что требовало выплеснуться наружу.

— Я должен был это сделать… — начал было Руслан, но я его перебила.

— Нет. Это я должна была. Должна была предвидеть, не отдавать их в сад. Должна была заботиться о них, а вместо этого они… он…

Я начала задыхаться, не в силах закончить предложение. У этих детей ведь никого нет, кроме меня. Родной бабушке наплевать ни них, лишь бы не мешали. Отец — только и рад измываться. А я… потеряла контроль и… что было бы, если бы я покалечила Василия серьезно? Меня бы отправили в тюрьму, а дети остались с «папой»? Вся ответственность за то, что произошло, лежит только на мне.

Груз этой ответственности был настолько большим, что я терялась, цепенела.

— Я виновата перед ними, — сглотнув слезы, прошептала.