Книга Если счастье близко…, страница 27 – Мари Стю

– Интересно, – улыбнулся Ростик. – Я бы почитал…

– Да, интересная получилась история, – улыбнулась Лари. – Думаю, если бы у меня было больше времени, моя писательская карьера сложилась бы удачнее. Издатели хотят много интересных книг в максимально короткие сроки. Я же не могла позволить себе только писать книги. Преподавание и научная работа занимают слишком много времени.

«Это точно», – отметил про себя Ростик, а вслух спросил:

– И сколько у тебя книг?

– Три завершенных романа, неоконченных – парочка, – Лари сгримасничала. – Второй завершенный роман «И жили, и были». Главные героини – три подруги. Прошло пять лет, как они окончили университет, разъехались по разным городам. А потом встретились. Девушки не похожи друг на друга, у каждой сложилась своя жизнь, но когда заговорили о мужчинах, поняли, что их объединяет – они не довольны своими мужьями. Их разговор подслушал старичок и отправил в прошлое. Ту, которая считала, что ее муж – безнадежный неудачник, не способный зарабатывать много денег, старичок сделал женой холопа Ивана. Ту, которая жаловалась, что ее муж не уделяет ей внимания, – женой боярина. А ту, которая отстаивала права женщин, – женой горожанина, который строго следовал правилам Домостроя. Когда вернулись из прошлого, посмотрели на своих мужей другими глазами.

– Да уж, – заулыбался Ростик. – Смысл в том, что современные женщины, скажем так, стали требовательные к мужчинам.

– Скорее – да, – ответила Лари. – Они-то, в смысле, мы, женщины, и не виноваты в этом. Требовать много от мужчин – веяния времени. В обществе в конкретно-исторический период развития… Ой, заговорила, будто на лекции, – хихикнула Лари.

– Ничего страшного, так даже забавно, – улыбнулся Ростик в ответ.

– А я, признаться, от чтения лекций немного устала.

– Ну, хорошо, – покивал Ростик и, помолчав, спросил: – А еще?

– Что еще?

– О чем еще писала?

– «Милый, завтра я проснусь мужчиной» – роман о гендерных стереотипах. – Лари мельком глянула на Ростика – тот от удивления широко раскрыл глаза.

– Название интригует, – сказал он.

– История о девушке, которая никак не могла выйти замуж. Ее в детстве заколдовала злая ведьма – после брачной ночи она на месяц превратится в мужчину. Когда бедолажка призналась в этом жениху, тот сбежал. В отчаянии она знакомится с геем и предлагает ему сделку – пожениться, на время. Тот соглашается.

– Слушай, – робко перебил ее Ростик, – я хочу почитать твои книги. Это возможно?

Лари самодовольно улыбнулась. Ростик сказал это с особенным блеском в глазах – так блестят глаза только у того, кто проявляет неподдельный интерес к творчеству писателя. Бальзам на душу!

– Конечно, возможно! – Лари щелкнула пальцами и прибавила: – Они уже в твоей каюте, на тумбочке.

– Прекрасно, – обрадовался Ростик. – Сегодня же начну…Ну или завтра. В любом случае, обсудим твои книжки.

Лари неуверенно покачала головой.

– Признаться, не очень люблю обсуждать свое творчество. Все что хотела, уже сказала в романах. Читатель может либо согласиться с автором, а точнее с героями романа, либо не согласиться. Но мне приятно послушать твое мнение.

– Договорились! – Ростик улыбнулся, наполнил бокалы, немного помолчал, потом спросил: – А ты всегда испытывала своих героев?

– В какой-то мере, да. Этого требуют законы жанра.

– А как ты придумываешь испытания? Откуда их берешь?

– Из головы, – Лари отпила шампанского, закусила клубничкой. – Мысль сама идет. Порой, я сомневаюсь, что контролирую этот процесс. Сажусь за стол, вначале думаю, потом одно слово, второе, десятое и синопсис готов.

– Синопсис? Он же обычно пишется, когда роман написан.

– Обычно, да, но я всегда начинаю с синопсиса. Потом наполняю задумку содержанием. Мне так удобнее. Почему-то.

– Лари – это твое творческое имя? – спросил Ростик, немного погодя.

Лари вздернулась, но сразу же взяла себя в руки.

– Нет, настоящее. Я поменяла имя в паспорте, когда училась на втором курсе в университете. Раньше была Кларисса…

– Кларисса? Необычное имя, красивое.

– Мама назвала меня в честь Кларисс Клифф, английской художницы по керамике в эпоху джаза. Мама была в восторге от ее работ.

Ростик повертел головой.

– Не слышал …

– Я и сама о ней толком ничего не знаю, и никогда не интересовалась.

– А почему ты изменила имя? – робко спросил Ростик.

– Это грустная история… Не хочу о ней, – ответила Лари и отвела взгляд, погрузившись в раздумья.

Ростик ждал. По выражению лица Лари, он понял, что задел ее за живое. В жизни Лари случались неприятности, о которых она не спешит говорить. Она готова рассказать о себе, но до конца откровенничать не станет, хотя бы ее собеседником был плод воображения.

– Возможно, – вдруг заговорила Лари, – я жила бы иначе, но, веришь, часто ловлю себя на мысли, предложи мне кто-нибудь другую жизнь, полную общения и развлечений, я бы отказалась.

– Почему?

– В общении и развлечениях сомнительное удовольствие.

– Любишь одиночество? – спросил он.

– Да.

Ростик пожал плечами.

– Не знаю, а мне одному не по себе, – сказал он.

Лари промолчала. Ростик заметил, что настроение Лари сильно поменялось. Она озаботилась, немного нахмурилась и, казалось, в эти минуты думала о чем-то неприятном.

– Это выбор каждого, – сказала она, выдохнула и прибавила: – Мне хорошо одной. Уже хорошо. Точно, на все сто процентов!

Она замолчала, поймала недоверчивый взгляд Ростика.

– Я серьезно! – сказала Лари, будто оправдывалась. – Ты что, не веришь?

– Ну как сказать, – Ростик незаметно улыбнулся – так неубедительно прозвучали слова Лари. – Если тебе хорошо, почему ты чуть не плачешь?

– Плачу? Я?

– Да. У тебя мокрые глаза, Лари.

Лари поморгала, отвернулась.

– Знаешь, – сказал Ростик, подумав, – по себе знаю, быть честным с самим собой сложно. Но если получится, бояться больше нечего. Самое трудное уже позади. Возможно, я нарушаю границы, – робко прибавил Ростик, помолчав, – но ты лукавишь. По крайней мере, так выглядит со стороны. И тебе не хватает общения, людей… Чувство, что ты просто подменила реальный мир вымышленным. Другой вопрос, – задумчиво произнес Ростик, – почему ты предпочитаешь компанию несуществующих людей. Ты же не всегда такой была, я уверен…

– Думай, что хочешь. Не стану спорить, – Лари отпила шампанского, хитро прищурилась и кокетливо прибавила: – И вообще, Ростислав Олегович, ты слишком много хочешь знать! Думаю, достаточно откровенностей на сегодня. В конце концов, у нас еще шесть дней впереди. Наговоримся…