Сэм налил мне вина, потом себе и, потушив верхний свет, забрался в свою постель прямо в одежде. Мы лежали в неясном свете настольной лампы и молча пили вино.
– Почему ты такой, Сэм? Что у тебя случилось? – мне первой надоело молчание.
– Ты о чем?
– Ты не очень-то похож на мужчину, который станет спать со всеми подряд. Ты можешь поделиться со мной. Я все пойму.
– Не хочу. Не лезь мне в душу, – голос Сэма прозвучал слишком резко. Мне даже стало немного обидно. Но когда я попыталась почувствовать его, то наткнулась на острую боль и поняла, что он просто защищается.
– Говорят, станет легче, если высказаться.
– Не станет. Легче только, когда убиваю всякую мразь, – внутри Сэма начала закипать ярость. Но я не могла все так оставить, мне действительно хотелось понять его и помочь.
– Плохо все держать в себе.
– А я и не держу в себе. Мне есть с кем поговорить.
– Да ну? Что-то я у тебя друзей не видела.
– Мой образ жизни не предполагает друзей, но у меня вообще-то есть семья.
– Значит, ты говоришь с сестрой? – я чувствовала, что моя настойчивость его напрягает, но мне банально было интересно.
– Я тебя умоляю! Ева такая несерьезная. Для поговорить у меня есть мама Лия и иногда Дом.
– Но почему ты не хочешь поговорить со мной?
– Ава, ты для меня чужой человек. С чего мне тебе открываться? Я помогу тебе найти путь домой и ты уйдешь. Больше мы никогда не увидимся. К чему сближаться, лезть в душу? Если, конечно, возвращение возможно. Вот если тебе придется остаться, тогда вероятно мы сможем узнать друг друга лучше. А так я не вижу смысла делиться с тобой личным. Я сложный человек. Чтобы понять меня нужно время. А у тебя его нет.
– У тебя большое самомнение, Сэм. Не такой уж ты сложный и не такая я глупая, как тебе кажется.
– Это ты так думаешь, Аврора. Я не хочу продолжать разговор. Отстань.
От обиды хотелось плакать. Я к Сэму со всей душой, а он так грубо отстраняется. Я демонстративно зарычала, показывая Сэму свое недовольство, и сделав пару хороших глотков вина, поставила кружку на тумбочку. Я отвернулась к стенке, накрывшись с головой одеялом. Пусть знает, что я обижена.
– А у тебя удар крепкий, буду иметь в виду, – не прошло и десяти минут, как Сэму надоели наши взаимные обиды. Похоже, он довольно отходчивый парень.
– Не терплю, когда ко мне применяют силу. Сразу зверею, – буркнула я в стену. Мне еще хотелось пообижаться, хотя бы для виду. Девушка я или нет?
– Я помню, кстати. Ты жутко разозлилась, когда я тебя в шутку схватил на болоте. В чем дело? Почему такая реакция?
– У тебя свои секреты, у меня свои, Сэм. Я тоже не хочу перед тобой открывать душу, – а вот получи ответку, Сэм! Нравится? Я почувствовала, что ему не понравилось. То-то же! Хорошо быть эмпатом.
– Ладно, давай спать. Завтра снова весь день идти.
Я услышала, как Сэм потушил настольную лампу и стащила одеяло с головы, так как под ним тяжело дышалось. Надо бы спать, вот только сон не шел. Тело мое устало, но мозг упорно не хотел отключаться. Сначала я слушала, как Сэм нервно ворочается, потом его мерное сонное дыхание, и мне бы тоже заснуть, но нет. Я потянулась за кружкой, там еще оставалось вино. Я не спеша допила вино, стараясь ни о чем не думать, и только потом снова улеглась. Я вспоминала пение мамы Лии, представляла, как она сидит рядом, говорит со мной – меня успокаивали мысли о ней. Вот только в голову упорно лезли мысли и о Сэме. Мне хотелось узнать его получше, разгадать его тайны, но одновременно я боялась в него влюбиться. В нем было что-то такое цепляющее, сводящее с ума. Я снова перевела мысли к маме Лии. А потом опять в них прорвался Сэм. Так, думая о них обоих, незаметно для себя я и уснула.
Я проснулась от того, что кто-то ущипнул меня за нос. С трудом открыв глаза, я увидела улыбающееся лицо Сэма.
– Эй, Ава, ты чего это дольше меня спишь? – в его глазах светилось удивление.
– Долго не могла заснуть. Много думала.
– Надеюсь не обо мне? – Сэм привычно хохотнул.
Хоть я действительно думала о нем, признаться я не могла, чтобы он не задавался.
– Больно надо! О маме Лии думала, – часть правды – это уже не ложь.
– Давай быстро вставай. У тебя есть 15 минут на душ и завтрак, – Сэм кивнул головой на стол, где дымился кофе и лежали свежие булочки. – Я договорился с хозяином повозки, нас подкинут до ближайшей деревни.
Обрадованная тем, что не придется идти пешком, я резко подскочила с постели и принялась собираться. Мне нравилось, что мир здесь был с привычными мне удобствами. Пусть гостиница называлась по-старомодному таверной, а официантки – подавальщицами, но здесь было светло, тепло и душ с туалетом внутри, а не на улице. Я вполне себя комфортно чувствовала. Не хватало только нормального транспорта, а еще я скучала по родным.
Я быстро собралась и мы забрались в крытую повозку с различным продовольственным товаром. Хорошо, что в тавернах часто останавливались торговцы. Ехать было скучно, разговор не клеился, и я решила включить на телефоне музыку, благо, теперь у меня была к нему зарядка. Хоть музыка, книги и фотографии мне доступны, раз позвонить и выйти в интернет не могу. Из всех плейлистов я выбрала кантри, Хэнка Уильямса
[6], так как любила старую музыку. Самое то для прослушивания в дороге. Я вполголоса подпевала песням, как вдруг поймала на себе изучающий взгляд Сэма.
– Что? – спросила я у него.
– Надо же, ты поешь. Не знал, – казалось, Сэм был удивлен этому факту.
– Да я так себе пою, ничего особенного, – мои музыкальные таланты никогда не ценились. – У нас в семье никто музыкально не одарен, я просто балуюсь. В детстве мне очень хотелось заниматься музыкой, но родители сказали, что у меня не выйдет, так я и не пыталась.
– Да что ты выдумываешь? – Сэм продолжал удивляться. – Ты отлично чувствуешь ритм и у тебя приятный голос. Странно, что ты этого не замечаешь. Но еще более странно, что твои родители тебя не поддерживают. Давай еще что-нибудь спой, только так, по-серьезному.
Я призадумалась, а потом отрыла в телефоне песню «Let It Be»
[7]. То, что нужно. Я всегда ее любила и сейчас она казалась как нельзя кстати. Закрыв глаза, я запела насколько умела, не знаю, хорошо ли, но мне самой нравилось. Когда песня закончилась и я открыла глаза, то увидела на лице Сэма ту же счастливую улыбку, что и от пения мамы Лии.
