Бабушка Веста написала длинное письмо для своей земной подруги, Кати Белоконь, записала видеопослание и передала куклу-мотанку.
– Будешь возвращаться, привези мне куст калины и земли рядом с моим домом, – попросила старушка.
– Если вернусь.
– Не «если», а «когда», – поправила бабушка Веста.
Упрямство пожилой женщины меня немного нервировало. Как она может быть уверена в моем возвращении, если даже я не уверена?
– Вернешься на Землю – поймешь, – бабуля будто прочитала мои мысли. – И не спорь. Главное – не задерживайся. Я не молодею. Они, – бабушка кивнула на остальных, – тоже.
Я молча ей кивнула и не стала возражать. Пусть считает, что я вернусь. Может, она и правда знает то, чего не знаю я. Жизнь покажет.
Мама Лия устроила для меня прощальный ужин 23 ноября. Она приготовила все, что я так любила: запеченную со специями картошку и грибы, тушеную рыбу, фасоль в томате, тыквенный пирог и печенье. Мне предстояло снова вернуться в мир, где вкусно готовлю только я, поэтому я наслаждалась дарами ее щедрых, талантливых рук. Ох, мама Лия, почему я не родилась у тебя?..
И, конечно, Сэм. Больше всего меня пугала разлука с ним. Я так бежала от любви последний год, что не заметила, как вляпалась в нее в чужом мире. Я думала, мы просто приятно проведем время друг с другом, подлечим свои душевные раны теплом тела, но мы нанесли себе еще большие раны. Мы играли в любовь и проиграли.
Я ничего не выиграла, потому что лишилась его. Их всех. Я думала, мое возвращение будет радостным, что я буду скучать по родителям, брату, друзьям, привычному миру, а я чувствую только тоску и боль. Тоску по тем, кого сейчас покидаю. Боль от того, что их не будет рядом со мной. Два месяца слишком маленький срок, чтобы незнакомые люди стали родными, но они волшебным образом ими стали.
Осознание того, что я покидаю сейчас самых близких людей, вгрызается в мою душу острыми клыками. Внутри себя я истекаю кровью от боли грядущей потери. Я должна радоваться, я натяну улыбчивую маску на свое лицо, пусть они думают, что я хочу домой, иначе я не смогу вернуться. Если они почувствуют, что я не хочу покидать их, что жажду остаться, они сумеют меня убедить и не отпустят. А я должна вернуться. Пусть не от желания, а из необходимости, из уважения к моим родителям. Они ведь места себе не находят, плачут по мне.
Пусть я их «горе луковое», но они все равно меня любят. Они же мои родители. Я обязана вернуться и утешить их, обрадовать, что я жива и здорова. А если захочу, то всегда смогу вернуться сюда. Врата ведь с Земли работают. Да, назад на Землю сложно вернуться, но можно же. Вдруг мне удастся убедить магов снова открыть для меня Врата. Я придумаю веский повод. Наверное, я когда-нибудь навещу своих тэрринцев. Раз или два еще. Может, даже в будущем смогу приходить сюда постоянно, когда они уничтожат магов-захватчиков.
Мама Лия так искренне верит, что я ее дочь. Я не могу навсегда ее оставить. Мне больно смотреть в ее мокрые от слез глаза, но я должна быть сильной и улыбаться. Пусть хотя бы они верят, что отправляют меня в лучшую жизнь, если я сама в это не верю. Что ж, обратно в ничто, назад к тому, что было, просто потому что я хорошая дочь.
Я справлюсь.
Я сделала правильный выбор.
В Ольховицу мы собирались ехать все вместе, даже бабушка Веста, поэтому мы арендовали большую повозку. Мама Лия подарила мне куклу, похожую на себя, от чего на глаза мои навернулись слезы.
– Помни одно, дочка, – мама Лия вытерла рукой мои слезы и прижала к своей груди. – Мы обязательно встретимся снова, пусть не в этой жизни, так в следующей. Я не пойду на новое перерождение, пока ты не вернешься в Колыбель Душ. Мы вместе будем говорить с Высшими, мы разберемся, почему нас разъединили и пойдем дальше вместе. Я не допущу новой жизни без тебя, обещаю, родная. Будь счастлива, Аврора. И знай: здесь всегда тебя ждут. Все. И даже он, – мама Лия кивнула в сторону Сэма.
Я упаковала свои вещи, маме Лии пришлось дать мне еще одну сумку, так как в рюкзак не все влезало, и утром 24 ноября мы отправились в Ольховицу. Управлял повозкой Доминик, Сэм сидел рядом с ним. Все предыдущие дни он проводил со мной, а сегодня вдруг отдалился. Сэм не мог справиться со своей болью, знал, что я ее чувствую и хотел ее от меня скрыть. Мне еще больнее стало от его отдаления. Черт, последний день вместе, а Сэм вместо того, чтобы провести его со мной, бежит от меня. Не выдержав, я попросила Еву поменяться с Сэмом местами и он, хмурясь, сел напротив меня.
– Что? – казалось, в нем уместилась вся боль мира.
– Побудь со мной, Сэм. Я же завтра уйду.
– Уходи, – проворчал Сэм.
– Сэм, я эмпат…
– И это бесит.
Повозку заполнила мрачная атмосфера. Некоторое время мы сидели молча, пока бабушка Веста не решила спасти положение.
– Мне надо пошептаться с Лией, – обратилась она к Сэму. – Пересядь, пожалуйста, к Авроре, золотко мое.
Сэм, все еще хмурясь, выполнил просьбу бабушки Весты и сел рядом со мной. Я сразу же положила голову ему на плечо. Сэм не оттолкнул, но и не притянул к себе.
– Всего одно слово может все изменить, – шепнула я ему.
– Нет, – так же тихо ответил он. – Я не хочу влиять на твой выбор.
– Тогда хотя бы побудь со мной рядом в мой последний день на Тэрре.
– Хорошо.
Сэм обнял меня за плечи, прижал к себе и поцеловал в макушку, от чего мне сразу стало легче. Мрачная атмосфера развеялась, и хоть боль все еще витала в воздухе, она уже не так сильно ранила, как прежде. Мы могли с ней справляться.
Заночевали мы в одном из уцелевших домов недалеко от Врат. К счастью, здесь для всех хватало комнат и мы смогли уединиться с Сэмом, чтобы в последний раз подарить друг другу капельку любви, пусть и безмолвной.
Последнее утро на Тэрре выдалось пасмурным. Хмурое небо с низко нависшими темными тучами обещало скорый дождь. Даже природа грустила о моем уходе. Мы завтракали в тишине. Творожная запеканка мамы Лии – единственное, что делало утро добрым. Нам не хотелось говорить. Мы все сказали друг другу еще вчера. Сегодня лишнее слово могло привести к слезам и необдуманным поступкам. Никаких глупостей, никаких обещаний. Ты просто должна уйти, Аврора, твердила я себе. Но как же горько было уходить!
Тихие, разбитые молчаливым горем, притворяющиеся, что все хорошо, мы пошли к дому с Вратами. Не успели мы присесть на скамье в саду, как перед крыльцом дома появился столб серебристо-голубого света из которого вышел главный маг, три его помощника и Велимир с сыном. При виде Венедикта бабушка Веста ахнула и прижала ладонь к груди.
– Здравствуй, мама, – Венедикт виновато стоял перед нами.
Бабушка Веста с трудом поднялась со скамьи и сделала шаг навстречу. Венедикт подошел еще ближе и обнял старенькую мать.
– Прости меня, мама, я был дураком, – он говорил тихо, но мы слышали каждое его слово.
