Онлайн книга «Смерть не имеет лица [= Преданность смерти ]»
|
Пытаясь отдышаться, она остановилась. С внешней стороны казалось, что здание было мало повреждено, хотя из огромного рваного пролома валил дым. Прилегающие улицы были усыпаны обуглившимися обломками, но «Гарден» стоял. – Найдены были все заряды, кроме двух, – сказала Ева Рорку и подумала о находившейся внизу станции подземки – о поездах, пассажирах, торговцах. – Мне нужно вернуться. Следи за ситуацией. Рорк крепко держал ее за руку. Посмотрев на «Гарден», он сказал: – Ева, тебе незачем возвращаться туда. Она тряхнула рукой: – Там наши люди. Отнеси ребенка к медикам, Рорк. Он сильно ударился при падении. – Ева… – начал было Рорк, но, увидев выражение лица своей жены, отпустил ее руку. – Буду ждать тебя. Ева пошла обратно к зданию, обходя очажки пламени и дымящиеся кучки обломков. На улице уже резвились мародеры, добивавшие остатки стекол в окнах. Она схватила за рукав полицейского в форме, но он стряхнул ее руку и сказал, чтобы она шла своей дорогой. Когда Ева достала значок, полицейский побледнел и вытаращил глаза. – Извините, лейтенант! Толпа распоясалась… – Соедините два подразделения и остановите мародеров. Начните идти обратно по периметру и выставьте защитные сенсоры. А вы, – позвала она другого полисмена, – очистите район для бригад «Скорой помощи», чтобы они смогли заняться ранеными. И начинайте записывать имена. Так ей и пришлось по пути раздавать указания и налаживать рутинную работу разных бригад и подразделений. Когда она подошла к зданию, то поняла, что Рорк был прав: ей незачем было возвращаться. На земле, обхватив голову руками, сидел человек в куртке с желтой люминесцентной полосой – отличием «взрывного отдела». – Офицер, где ваш лейтенант? Он поднял голову, и Ева увидела на его глазах слезы. – Там их было слишком много, слишком много, и повсюду… Ева почувствовала, что у нее перехватило дыхание, а сердце глухо стукнуло. Но раскисать было нельзя. – Где лейтенант Мэллой? – Когда мы дошли до оставшихся двух зарядов, она велела нам уйти. Оставила только двоих. Всего двоих. А нам велела уйти. Они взяли один заряд. Я слышал в наушниках, как Снайдер объявил об этом, а лейтенант приказывала и им уйти. И последний заряд накрыл их. Проклятый последний! Он опустил голову и всхлипнул, как ребенок. – Даллас! – подбежал запыхавшийся Фини. – Проклятье! Когда я сюда добрался, то уже не мог подойти ближе чем на полквартала. По коммуникатору ни черта не было слышно. Но он хорошо слышал через маячок биение ее сердца, и это помогло ему не потерять голову. Разглядывая здание, Фини положил руку Еве на плечо. – Матерь Божья! – Энн. Там была Энн… Фини обнял Еву, и она начала рассказывать каким-то странно ровным голосом: – Я была одной из последних, кому удалось выбраться. Мы слышали друг друга уже почти совсем отчетливо. Я приказала ей уходить. Бросить все и уходить. Но она не послушалась… – Она должна была выполнить свою работу. – Нам нужно разыскать ее. Может быть, еще удастся… – Произнося это, Ева уже знала, что наверняка именно Энн была над устройством в тот момент, когда оно взорвалось. – Нам нужно посмотреть. Мы должны убедиться… – Я позабочусь об этом. Тебе необходимо показаться медикам, Даллас. – У меня нет ничего страшного. Ерунда, – почти машинально ответила Ева и, глубоко вздохнув, попросила: – Мне нужен ее адрес. – Мы сделаем все необходимое, и я пойду с тобой. Она отвернулась и рассеянно посмотрела вокруг. Толпы людей, искореженные автомобили… Ева представила себе, что внизу, на станции подземки, все может оказаться еще хуже. Невообразимо хуже… Она чувствовала, как внутри у нее нарастает гнев, яростный гнев. Все это произошло из-за денег и из-за фанатика, для которого человеческие жизни – ничто. Но этот человек за все поплатится! Только через час она вернулась к Рорку. Он помогал медикам заносить раненых в фургоны. – С мальчиком все в порядке? – спросила его Ева. – Теперь в порядке. Мы нашли его отца. Человек был в ужасе. Рорк подошел ближе и вытер грязное пятно с ее щеки. Потом сообщил ей то, что узнал, находясь на площади: – Говорят, что потери не слишком тяжелые. В основном это погибшие в давке. Большинство успели покинуть стадион. Если бы им удалось осуществить весь план взрывов, жертвы могли бы исчисляться тысячами. Сейчас же их меньше четырехсот. – Я не могу так подсчитывать жизни, Рорк. – Иногда это единственное, что можно сделать… – Сегодня я потеряла подругу. – Знаю. – Он взял в ладони ее лицо. – Мне очень жаль, Ева. Она продолжала смотреть невидящим взором куда-то в ночь. – У нее был муж и двое детей. И она была беременной. – О боже! Рорк привлек ее к себе, но Ева покачала головой и отступила. – Не могу. Я так расклеюсь, а мне нельзя. Мне нужно поехать к ней домой и все рассказать семье. – Я поеду с тобой. – Нет, Рорк. Это дело копов. Поедем я и Фини. Не знаю, когда я сегодня вернусь. – Я пока побуду здесь. Требуются дополнительные руки. Она кивнула и собралась идти. – Ева! – Да? – Приходи домой. Ты в этом нуждаешься. – Да-да, приду. Она пошла разыскивать Фини, понимая, что нельзя подготовиться к тому, чтобы сообщить весть, которая крушила людские судьбы. Рорк поработал с ранеными еще два часа. Он беспрестанно посылал людей за кофе, горячим супом и другими необходимыми вещами, которые можно было приобрести за деньги. Но в эту ночь, как никогда ясно, он чувствовал, что деньги – пыль в сравнении с человеческой жизнью. Когда тела увозили в уже переполненный морг, Рорк думал о Еве и о том, что ей приходилось сталкиваться с заботами о покойниках каждый день. Этот запах, казалось, навсегда въелся в кожу, но он знал, что к утру приедет домой, встанет под душ – и все пройдет. Он посмотрел на здание, глядевшее теперь на город пустыми глазницами. Все эти раны были поправимы. Камень, металл, стекло – все это можно было восстановить со временем, были бы деньги. А Еве предстояло позаботиться о мертвых… Ева поехала домой, когда на улице стояла влажная и промозглая предрассветная стужа. Кругом сияли рекламные щиты: купи – и будешь счастлив, посмотри – и пощекочешь себе нервы, приходи – и будешь поражен… Нью-Йорк не собирался угомониться. |