Онлайн книга «Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного»
|
– Пора! – Марья резко встала, оборвав её, оправила платье. Ольга с испугом вскинула глаза. – Да ведь ещё часа полтора… – И дел не меньше. И хорошо бы явиться пораньше, всё как следует объяснить мальчику. Чтобы хотя бы он не пострадал. Ольга поднялась вслед за сестрой, колыхнув свечное пламя. Марья уже шла к двери. – Иди к детям, – бросила она на ходу. – Я подойду через несколько минут. Сама Марья направилась в кабинет. Но дошла к себе не сразу. На переходе её встретил Иван. – Марья! – он поднял на неё нерешительный взгляд. – По поводу вчерашнего… – Не сейчас, – холодно ответила она, не задерживаясь. Он догнал её и пошёл рядом. – Я понимаю, ты злишься. Имеешь право. Но послушай… – Иван, правда, я не шучу! – резко оборвала Марья, не останавливаясь и не поворачиваясь. – Обсудим это завтра. Не видишь, что у меня сейчас?! Я вся на нервах. Займись лучше своими делами. У тебя вон Алабуга до сих пор не пойман! Иван отстал. Марья почувствовала мгновенное злорадное удовлетворение и тут же постаралась взять себя в руки. Не сейчас. Она потом решит, что ей делать с Иваном и Ликой. Но у кабинета её ждал Соловей. Обойти его было нельзя – он стоял, прислонившись к косяку и загораживая спиной ручку. – Чего тебе? – нетерпеливо спросила Марья. – Ты правда хочешь убить его? – Соловей! – Марья! Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Соловей отвёл первым. – Необязательно убивать его, – сказал он. – Елена сейчас уже дежурит под Волховом. Я могу найти её и грохнуть. И все наши проблемы… – Соловей, не городи ерунду! – Марья нетерпеливо подвинула его плечом, дотягиваясь до ручки двери. – Она укрылась надёжно. Пока ты её найдёшь, она пять раз спалит Волхов. И мы уже договорились, и… – Зачем тебе это, Марья? – тихо спросил Соловей, наклонившись к ней. – Мы бы могли засесть тут и обороняться, она бы не справилась с нами. Зачем тебе обязательно надо убить Кощея?! Он стоял так близко, что Марья ощущала его дыхание. Ей почудился аромат кологранского рома, аромат её первого настоящего поцелуя. Она пихнула его в грудь. – Ты выпил, что ли?! – Чего? – опешил Соловей. – Нет, конечно, Марья, ты что?! – Да ладно, я же чую. Ну, признайся – хлопнул рюмашку?! Для храбрости. – Нет! – Ладно, – Марья коротко рассмеялась, поправила упавшую прядь. – Верю. Иди, найди Сирин и Мороза, скажи: собираемся. Она отодвинула Соловья от двери и зашла в кабинет. Соловей послушно посторонился. Кажется, он и впрямь не пил. Тогда откуда ей навеяло? Марья встряхнула головой. Потом, всё потом. Почему именно сейчас, когда голова у неё должна быть занята только одним, то и дело приходится отвлекаться на посторонние вещи? Она зажгла свечи взмахом, подошла к столу и, отодвинув кресло, наклонилась под крышкой. Медленно провела рукой над тайником. И с хмурым удовлетворением обнаружила то же, что и вчера, когда Коломна наедине, без Ферзя, сообщил ей о своих подозрениях. Остатки чужих отпечатков. Да, дьяк был прав. Её перстень хотели украсть не просто так, а чтобы открыть тайник. У Коломны были варианты, но она знает точно, кто это был. Теперь знает. Марья открыла тайник, взяла перстень брата и его часы. Теперь она знает и для чего здесь эти часы. Но остальным пока знать не надо. Она положила часы и перстень под широкий ремень, плотно охватывающий талию, и вышла из кабинета. Теперь надо заняться мальчиком. Ольга уже сделала почти всё, что нужно, поняла Марья, зайдя в комнату мальчиков. Они были полностью одеты и внешне спокойны. Как и Яна, которую Марья обнаружила тут без малейшего удивления. Ей не хотелось знать, как проходило объяснение и прощание. Пусть хоть это достанется Ольге, ей и остального хватит досыта. – Ну что, Костя, готов? – спросила Марья, сдержанно улыбнувшись. Он молча и скованно кивнул. Кажется, тоже не знал, что говорить и как себя вести. Марья подошла, положила руки ему на плечи. Он поднял голову. – Костя! – она неосознанно поправила ему волосы, отросшие со времён их первой встречи. – Мы не смогли достать тебе перо Жар-птицы. Прости. – Да ничего, – Костя неопределённо махнул рукой и отвёл взгляд. – Но я не хочу отпускать тебя совсем без подарка, – Марья взмахнула рукой и протянула ему на тонкой золотой цепочке янтарный кулон. – Это просто безделица, но пусть она напоминает тебе о нашем мире. – Спасибо, – пробормотал Костя, с любопытством рассматривая светящийся мягким жёлтым светом кулон. – Давай повесим на шею, – посоветовала Марья, расстегивая ворот на зипуне и рубашке и надевая кулон. – Чтоб не потерялся при переходе. Вот так. Она снова застегнула пуговицы. Цепочка холодила шею и грудь, янтарь, напротив, приятно согревал. Костя потрогал кулон сквозь ткань одежды и, решившись, поднял глаза. – Марья Моревна, а я… Скажите, я смогу ещё вернуться сюда? Когда-нибудь? Костя просительно, с надеждой, смотрел на неё. Краем глаза Марья видела, что так же смотрят на неё Яна с Олегом. Она печально усмехнулась. – Костя, вернуться сюда ты, конечно же, сможешь. Но вот обратно уйти уже не получится. Сегодня проход для тебя открывает с той стороны Кощей, и ты видишь, сколько людей задействовано в этом деле. Кто тебе будет открывать проход в следующий раз? Костя промолчал. Царица была права. Такие фокусы с переходами между мирами удаются хорошо если раз в жизни – и на том спасибо. Скоро он будет дома, скоро увидит и обнимет родителей, но… Он оглянулся на Олега, посмотрел на Яну. Он видел, что они чувствуют то же, что и он, и тоже сдерживаются, понимая, что решать сейчас не им. – Пойдём, Костя! – Марья прекрасно понимала, что творится сейчас на душе у ребятишек, и не хотела растягивать их переживания. – Нам пора. Она приобняла его за плечи и развернула к двери. – Мы с вами! – решительно заявил Олег, шагая за ними. Яна тоже дёрнулась, метнув неуверенный взгляд с тётки на мать. – До крыльца, – разрешила Ольга. – А можно… – осмелел было Олег. – Нет! – отрезала Марья. – На Исток вам нельзя. Попрощаетесь на крыльце – и всё! Олег скис, но возражать крёстной не осмелился. Уже и то, что им разрешили присутствовать на крыльце, можно считать большой удачей. – А почему на крыльце? – спросил Костя, чтобы хоть как-то прервать угнетённое молчание. – Почему нельзя перенестись прямо отсюда? |