Книга Свидетельница смерти [= Театр смерти; Убийство на бис ], страница 84 – Нора Робертс

– Это было от всех, – спокойно объясняла Пибоди. – А теперь мы купим подарок только от нас двоих.

Ева остановилась перед рекламой электронного прибора для определения артериального давления и частоты пульса.

– Нет, этот мир сошел с ума! Просто свихнулся.

– Нас это не касается, мы же не за сувенирами при­шли сюда. – «А вообще-то, – подумала Пибоди, – по­дарить огромную клизму было бы неплохой шуткой». – Когда парень в больнице, ему нужны игрушки.

– Ну да, когда у парня сломана нога, ему необхо­дим футбольный мяч…

Ева ворчала, но покорно шла за Пибоди в отдел иг­рушек. Она отдавала себе отчет, что, видимо, лишена чего-то, присущего большинству людей, поскольку совершенно не переносила гудки, скрежет, рев и выстре­лы, которыми сопровождались подобные игры.

– Как ты думаешь, все эти люди безработные? – спросила она, с ужасом глядя на толпу, перетекающую из одной секции в другую.

– Мы попали в обеденный перерыв.

– Нам, как всегда, крупно повезло!

Пибоди направилась в секцию электронных разви­вающих игр. «Пусть что-нибудь делает сам, – подумала она. – Это поможет ему не чувствовать себя слабым».

– Ой, посмотрите! Это новый «Уличный супербо­ец»! Эта штука почти волшебная. – Она взяла коробку и посмотрела на цену. – «Рорк индастрис»… Хм, нам полагается скидка, или что-нибудь в этом роде. Ладно, и так неплохо. Наверное, у Рорка целая фабрика подоб­ных штуковин, а?

– Возможно.

Пибоди провела лентой контрольного товарного шифра по сканеру.

Ева вставила свою кредитную карточку в аппарат для идентификации и оплаты, и на мониторе появилась надпись: «Спасибо за покупку, Ева Даллас. Подождите, пожалуйста, несколько секунд, пока ваша кредитная карточка будет проверена».

– Я отдам свою половину в день зарплаты, хорошо? – сказала Пибоди.

«Спасибо, что подождали, Ева Даллас. Стоимость вашей покупки сто шестьдесят долларов и пятьдесят во­семь центов, включая налоги и сборы. Вследствие „Ав­торизации номер один“ с вашего счета не будут сняты деньги за этот товар. Приятного дня».

– Чего ты несешь, железяка?! – крикнула Ева и от­стучала на дисплее: «Что такое „Авторизация номер один“?

Через несколько секунд на мониторе появился от­вет: «Авторизация номер один, „Рорк индастрис“. Это означает, что вы можете приобретать все товары этого производителя бесплатно».

– Вот это да! Мы можем обчистить весь магазин. – Пибоди обвела жадным взглядом многочисленные при­лавки, ломящиеся от товаров. – Могу я взять одну из этих штук?

– Заткнись, Пибоди!

«Требую оплаты по кредитной карточке, без „Авто­ризации номер один“, – отстучала Ева на клавиатуре аппарата.

Тут же пришел ответ: «Невозможно. Вам придется выбрать товар другого производителя».

– Черт! – Ева сунула игру в руки Пибоди. – Это ему так просто не пройдет!

– Послушайте, если уж мы оказались здесь, мо­гу я…

– Нет.

– Но…

– Нет! – Ева выскочила на улицу и бросилась к ма­шине.

– Большинство женщин были бы счастливы, если бы их мужья дали им открытый кредит на все покуп­ки, – заявила Пибоди, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Я не принадлежу к большинству женщин.

Пибоди выпучила глаза.

– Уж я-то это знаю, как никто!

Она несколько расстроилась, что не смогла бес­платно пополнить свою коллекцию электронных игру­шек. Но радость, которую испытал Трухарт, став обладателем самой последней модели, улучшила ее на­строение.

– Это великолепная штука! Я знаю, она только что появилась в продаже.

Он по-всякому поворачивал коробку здоровой ру­кой, явно томясь желанием сразу начать играть. Его другая рука висела на повязке, шея и грудь были забин­тованы. Правая нога находилась в специальной люльке, и Ева вспомнила, как из этой ноги хлестала кровь пря­мо ей на руки.

Она предоставила Пибоди вести светскую беседу, поскольку никогда не умела разговаривать с больными.

– Я почти ничего не помню после того, как упал. – Трухарт поднял глаза на Еву. – Майор Уитни сказал, что вы все-таки взяли Стайлса.

– Да. – Ну, здесь она знала, о чем говорить. – Это ты его взял. Он находится здесь же, в другой палате. Мы допросим его после того, как уйдем от тебя. Ты хо­рошо сделал свою работу, Трухарт. Он мог бы сбежать от нас, если бы ты не действовал так быстро и реши­тельно.

– Я сделал не слишком много. – Трухарт пошеве­лился, стараясь найти более удобное положение. – Я бы взял его тихо и без потерь, если бы этот чертов транспортник не начал палить.

– В том-то все и дело. «Этот чертов транспортник» и его идиотка-начальница получат по полной програм­ме и запомнят этот день на всю оставшуюся жизнь.

– Этого бы не произошло, если бы они слушались вас. Вы держали всю ситуацию под контролем.

– Если бы я держала всю ситуацию под контролем, ты бы не оказался здесь. Ты прекрасно прыгнул, но плохо приземлился. Если у тебя проблемы с нервами после всего этого, советую встретиться с нашим психо­аналитиком.

– Нет, с этим у меня все в порядке. Я хочу как мож­но скорее вновь надеть форму и вернуться на работу. Я надеюсь, когда дело будет закончено, вы позволите мне познакомиться с деталями расследования?

– Конечно.

– Лейтенант, я знаю, что вы спешите, но мне хоте­лось вам сказать… Вы ведь встречались в тот вечер с мо­ей мамой?

– Да, мы поговорили немного. Она очень приятная женщина.

– Она великолепная! – Его лицо засияло. – Она самая лучшая. Мой отец умер, когда я был ребенком, так что мы всю жизнь одни заботимся друг о друге. Так вот, она рассказала мне, что в тот вечер вы были здесь, ждали, пока меня не вывезут из операционной.

– Ты постоянно под моим присмотром. – «Пото­му что твоя кровь на моих руках», – добавила она про себя.

– Для нее очень много значило то, что вы были здесь. Я хочу, чтобы вы это знали. Большое спасибо.

– Постарайся больше не падать, – пожелала ему Ева на прощание.

На другом этаже, в такой же палате Кеннет Стайлс открыл глаза и посмотрел на медсестру, которая прове­ряла данные подключенных к нему приборов.

– Я хочу исповедаться.

Она повернулась к нему с лучезарной профессио­нальной улыбкой.

– Ну, вот вы и очнулись, мистер Стайлс. Вам надо немного поесть.

Он очнулся уже довольно давно и все это время ле­жал, размышляя.

– Я хочу исповедаться, – повторил он.

Она подошла к его постели и взяла за руку.

– Вы хотите, чтобы я позвала священника?