Книга Пуговицы, страница 62 – Ида Мартин

— Ладно. Кончай тянуть резину. Выкладывай.

— Про резину ты прямо в точку попал.

На его лице застыло шутливое недоумение.

— Не понял.

— Ты правда хотел проколоть колёса на Надиной машине?

Недоумение никуда не делось, но ироничная улыбочка тут же стёрлась.

— Откуда такая инфа?

— От верблюда.

Бэзил снял тёмные очки. Глаза были острые и настороженные.

— Мало ли кто и чего хочет. Нашла, что вспомнить. Может и ляпнул такое со злости, я что угодно могу сказать в плохом настроении. Ты же знаешь.

— Надя тебя застукала, да?

Непонимание он разыгрывал очень плохо, и я сразу поняла, что Женечка ничего не перепутал.

— В смысле?

— Давай колись, Вася. Поэтому ты так боялся моих расспросов?

Бэзил сделал попытку уйти, но я, вскочив, придавила его к оконному стеклу.

— Послушай, если ты имеешь к этому отношение, лучше просто расскажи мне. Мы же друзья, неужели ты думаешь, что я побегу в полицию тебя сдавать?

— Друзья? У тебя теперь новый друг, Микки, — зло прищурившись, проговорил он мне прямо в лицо. — А у меня больше нет никакого доверия тебе.

— Это у меня нет к тебе доверия. Ведь ты мог рассказать мне всё сразу. Ещё месяц назад, когда я всех спрашивала, а ты надо мной смеялся.

Бэзил с силой отодвинул меня в сторону:

— Тухлая какая-то вечеринка. Пойду, пожалуй, отсюда.

И тут вдруг меня пронзила совсем другая мысль. Очень странная, но предельно отчётливая.

— Погоди, — я удержала его за локоть. — А где стояла её машина?

— Без понятия.

— Я сейчас тебя спрашиваю не для того, чтобы в чём-то обвинить. Пожалуйста, просто скажи, она всё ещё там?

— Я не видел.

— Тебе не кажется это поразительным? Если Надю убили в тот же вечер, как она могла на ней уехать? Она что, ушла и вернулась пешком? Или её убили в другой день? А если уехала не она? А кто-то, кто знал, что машины никто не хватится?

— Напомни, какой здесь этаж? — Бэзил выглянул в окно.

— Четырнадцатый вроде.

— Хочешь, чтобы я выкинул тебя отсюда? Ты достала, Микки, реально. При всей моей к тебе любви. В натуре бесить уже начинаешь.

— Я бы на твоём месте тоже хотела меня убить.

Захваченная новой мыслью, я отпустила его рукав, Бэзил немного прошёл в сторону выхода, но потом остановился и, постояв немного, вернулся.

— Хорошо, да! — раздражённо заговорил он, приблизившись так, чтобы музыка не заглушала его слова. — Я собирался проколоть эти дебильные колёса, но она меня не застукала. Я услышал, что кто-то идёт и спрятался за соседнюю машину. Довольна?

— Не совсем.

— Что ещё?

— Почему тогда Надя не уехала?

— Может и уехала, раз машины нет.

— Но, если бы она уехала сразу, ты бы наверняка это знал. Расскажи, что было после того, как она вернулась?

— Ничего не было. Она посидела немного в машине, что-то взяла из багажника и пошла обратно к школе.

— Ну, а ты?

— Что я? Я тоже пошёл обратно.

— Вот просто так пошёл? Ничего не сделав? И забыв, что собирался проколоть колёса?

— Микки, ты куда пропала? — возле нас нарисовался Захар. — Я раздобыл тебе апельсиновый сок.

Он протянул мне стакан.

— Иди отсюда, — Бэзил грубо отпихнул его, и сок немного выплеснулся на пол.

— Ты чего? — Захар опешил.

— Мы разговариваем. С первого раза не понял?

Захар был выше Бэзила на голову, шире в плечах и явно не из робкого десятка, так что борзая вспышка его ничуть не смутила.

— Всё нормально, — я вышла вперёд и, загородив Бэзила, забрала стакан у Захара. — Большое спасибо за сок.

— Нет, не нормально, — Захар отодвинул меня и крепко схватил Бэзила за плечо. — Мне показалось, или ты мне сейчас нахамил?

— Не показалось, — Бэзил с вызовом оторвал его руку.

— Хватит, — я попробовала сдержать его, но Бэзил попёр вперёд. Захар тоже.

Они сцепились, едва я успела отскочить в сторону. Захар тут же опрокинул Бэзила в кресло и придавил там, Бэзил несколько раз стукнул его в живот, а потом лягнул так, что, отлетев назад, Захар наступил на ноги всполошившимся девчонкам, те завопили, и он снова ринулся на противника. Повезло, что вовремя подоспел Фил, который удерживал Захара, пока я объясняла Бэзилу, что это хозяин квартиры. Тогда-то Вася всё-таки одумался и снизошёл до извинения.

После этого они с Захаром отошли в сторону, о чём-то поговорили, обменялись рукопожатием и отправились пить за примирение. Какое-то время я ходила за ними, надеясь закончить разговор, но Бэзил так старательно меня избегал, что рассчитывать на продолжение не приходилось.

Бессмысленно проторчав там ещё около полутора часов, я собралась и, никого не предупредив, ушла, благо входная дверь оставалась постоянно открыта.

Похоже, у меня снова поднялась температура. Лицо пылало жаром. Свет фонарей расплывался. Голова шла кругом. Прежде у нас с Бэзилом почти не было конфликтов, а теперь мы из них не вылезали. Было ли дело в тайне, которую он так упорно пытался сохранить, или в чём-то другом? Что произошло между ним и Надей на самом деле?

До декабря оставалось ещё три с половиной часа, но он уже ощущался повсюду. Изо рта шёл пар, морозный воздух дрожал возле фонарей. Колёса машин не хлюпали, разгоняя влагу, а шуршали с лёгким, приятным прохрустыванием. Собственные шаги тоже стали более звучными.

Я прошла мимо магазинов, перешла по длинному подземному переходу через дорогу, обошла с задней стороны продуктовый магазин Дикси и углубилась во дворы.

Людей там было немного. Все попрятались греться и отдыхать субботним вечером. Чужие разноцветные окна выглядели благополучными и заманчивыми, и всю дорогу, пока я шла вдоль длинного, многоподъездного дома, мысленно была там, внутри этих уютных, тёплых квартир, где вся семья собиралась за одним столом ужинать.

Они подают жареную картошку, курицу с чесноком и миску зелёного овощного салата. Говорят про работу или учёбу, жалуются, немного спорят, но потом кто-нибудь шутит и они все весело смеются, забывая обо всех проблемах.

Температурное самочувствие плавало на грани реальности, и до тех пор, пока дом не закончился и я не дошла до узкой тропинки между забором детского сада и выселенной под снос пятиэтажкой, я как будто была там с ними.

Не знаю, что вдруг заставило меня обернуться, но долго вглядываться не потребовалось. Позади меня кто-то шёл. Тёмная, непонятная фигура. Примерно в том же ритме, что и я. То ли мужчина, то ли женщина — не разобрать.